Разные истории, которые мы наперебой рассказывали друг другу, постепенно сползли на одну тему, как сейчас сказали бы, тему «ужастиков»
Санькино красноречие было на высоте.
Не знаю, откуда вычитал он эту историю, а может половину присочинил сам, с него это станется, только мы слушали его, разинув от изумления рты, да холодок страха изредка пробегал по нашим спинам.
Вкратце вот она история. «Бытует в народе такое поверье. Если в пятницу, 13 числа, поймать и посадить в мешок черного кота и с этой ношей до наступления полуночи обойти кладбище, то на обратном пути, ровно в полночь, на перекрестке к тебе подойдет мужчина. Он спросит, что у тебя в мешке. Услышав ответ, сразу же захочет купить кота. Будет предлагать за него любые деньги или золото. Нельзя поддаться этому соблазну, нужно просить за кота пять копеек 1. Мужик этот, поворчав для порядка, купит мешок с котом за пятачок. Нужно сразу уходить от него и ни в коем случае не оглядываться, оглянешься – все, пропал!». Тут в конце рассказа брат позвал Саньку ужинать.
Словно разорванный пополам блин луна блистала на бархате небосклона, когда вся наша компания снова собралась вместе. Мы все дружно вернулись к прерванной теме «неразменного пятака». Сегодня как раз пятница, тринадцатое число, а что если завладеть этим волшебным предметом?
Играя на Санькином самолюбии, как то сумели уговорить его на полуночную авантюру.
Надо сказать, что кладбище было недалеко от села. Редкие деревья да кустики росли за кладбищенской оградой, днем это было совсем не страшное место. Ночью тихий страх струйкой вливался в наши души и запрещал появляться там.
Мы приободрили Саньку тем, что разделимся на три группы, и в отдалении будем прикрывать его. Свой обход он будет совершать как бы в нашем кольце, и бояться ему будет нечего.
Мешок, черный кот нашлись сразу, осталось ждать наступления полуночи.
Пришло время, и мы все двинулись к месту последнего успокоения наших односельчан.
Группы «прикрытия» расположились вдалеке, Санька начал свой обход вокруг кладбища.
Когда через полчаса мы снова собрались вместе, нашего всегда веселого друга было не узнать. Саньку трясло мелкой дрожью, на наши расспросы он только отмахивался и бормотал: «Потом, потом …»
Очухался у колодца, после того как, зубами выбивая дробь о край ведра, выпил литра полтора ледяной воды.
Вот его рассказ:
«С самого начала мне страшно не было, а что – вы неподалеку, да и луна хорошо освещала дорогу. В сторону кладбища я старался не смотреть, бодрым шагом совершал свой обход. Кот в мешке сначала возился, изредка хрипло мяукал противным басом, а потом затих. Стали слышны шорохи, какие-то звуки. Скосив глаза в сторону кладбища, увидел черные тени крестов. Страшно. … Ускорил шаги, почти побежал. Все обошел. Вот улица, ведущая вниз от кладбища – пусто, никого. Подхожу к перекрестку, и … мужик, ростом выше меня, почемуто в брезентовом плаще и шапке – ушанке. Борода у него пышная, как у Деда Мороза, только русая, из-под шапки волосы косматые, а голос – задорный, звонкий. Чудно так спрашивает: «Что в мешке несешь, добрый молодец?» «Кота», – отвечаю я ему. «Не продашь ли ты мне своего котика, хорошо заплачу, не обижу!» Достает из кармана пачку денег, перевязанную ленточкой, и фонариком светит на неё. Мать честная …! Сплошь фиолетовые двадцатипяти рублевки! Моему отцу за пять лет такую сумму не заработать! «Что, – спрашивает, – мало даю?». Снимает шапку и достает оттуда ещё одну такую пачку денег. И тут я ясно вижу: у него сквозь космы проглядывают маленькие рожки! Ой-ей-ей, пропал я! Сует мне он эти деньжищи в руки, а сам норовит за мешок ухватиться. «Нет, отвечаю, за эти деньги я тебе кота не продам!» Он аж подпрыгнул: «Что же ты хочешь?!» «Пять копеек!» «Смотри, может за это продашь?» И протягивает мне на ладони брусок, который блестит яркой желтизной, а черт, ну кто еще мог быть передо мною, не дает мне опомниться и второй такой брусок выхватывает из-под полы: «На – бери!» Чуть-чуть я не взял это золото, уже руку протянул, но вспомнил: не брать ничего кроме пятака. «Нет, – говорю, – только пятак!». Тут черт как хлопнет шапкой оземь, пыль столбом взвилась: «А… , будь по твоему!» и протягивает мне пять копеек! Взял я пятачок, он мешок как схватит! Развернулся я и пошел, а сзади…!!!
И завывает, и хрюкает, и топочет, и зовет меня по имени! Не оглянулся я, до вас дошел, все стихло»
«Ну?! – взвыли мы от нетерпения, – пятак где?» Санька разжал руку – тускло блеснула медно-желтая монета.
На завтра рассмотрели мы этот пятачок. Ничего особенного, новая блестящая монета, этого года выпуска, только возле цифры «5» хорошо заметная царапина.
Всё, идем за покупками….
В то время на пять копеек можно было купить много мелочей: стакан газированной воды, две тетради, спички и другое.
Покупаем «газировки», отдаем за неё пять копеек, отпиваем по очереди из стакана.
Санька роется по карманам и бледнеет: в кармане обнаруживает пятак! Тот же самый, даже царапина на нем там же.
Ох, и сделали мы в тот день кучу мелких покупок!
Часа через три перестал «работать» неразменный пятак. Санька до трусов разделся, всего себя обыскал, нет, не вернулась к нему волшебная монета.
Приходим мы вместе с ним домой. Санька сам не свой, убитый горем, а навстречу ему его брат и показывает ему пятак.
«Отдай!– орет Санька, – не твой пятак!»
Брат спокойно так отдает монетку и вынимает из кармана пачку денег – «Может, это возьмешь?» Сверху и снизу денежной пачки видны двадцати пяти рублевки, он их из плаката «Храните деньги в сберегательной кассе!» вырезал, а посередине пачки денег – газетная бумага, с боков подкрашенная акварелью.
«Или я с тобой вот так рассчитаюсь?», и протягивает Саньке кирпич, густо вымазанный бронзовой краской.
«Чистое золото, смотри!», а сам парик с рожками на голову надевает, от какого-то спектакля этот реквизит.
Санька в слезы и убежал от нас на речку.
Только один он не знал о нашем сговоре с его братом. Мы, отвлекая его во время покупок, подкидывали одинаково меченые монеты. Кончились монеты, кончилось и волшебство.
И все-таки «неразменный пятак» есть!
Наша дружба так же светла, крепка и не разменная!
Пять копеек – монета Советского Союза, равная примерно пятидесяти рублям.
