– Позвольте что-нибудь предложить? – гостеприимно сказал Тагека. – Пиво? Сок?
– Нет, спасибо. – Впервые за все знакомство Тагека проявлял к нему такое внимание. Мэнихен был уверен, что его подготавливают к чему-то ужасному. – Что сообщил доктор Квельч?
– Он передал вам искренний привет.
– Что еще? – хрипло спросил Мэнихен.
– Закончены первые эксперименты. Квельч лично ввел раствор подкожно восьми объектам – пяти белым, двум черным и одному желтому. Семеро не проявили никакой реакции. Вскрытие восьмого…
– Вскрытие!.. Мы убили человека!
– О, не сходи с ума, Флокс! – Говорил Крокетт. Стакан с виски плавно ходил вверх и вниз. – Это случилось в Сан-Франциско, за две тысячи миль отсюда.
– Но мой раствор! Я…
– Наш раствор, Мэнихен, – ровно произнес Тагека Кай. – С Квельчем нас четверо.
– Мой, наш… Какая разница! Несчастный мертвый китаец…
– С вашим темпераментом, Мэнихен, – скривился Тагека, – пристало заниматься психиатрией, а не сугубо исследовательской работой. Если хотите иметь с нами дело, держите себя в руках.
– Дело! – воскликнул Мэнихен и, шатаясь, встал. – Что вы называете делом? Убивать больных раком китайцев в Сан-Франциско?! Вот уж дельце, нечего сказать, – добавил он с невесть откуда взявшейся иронией.
– Вы будете слушать или ораторствовать? – поинтересовался Тагека. – У меня есть для вас много интересных и важных новостей. Но я должен работать и не могу зря тратить время… Так-то лучше. Садитесь.
Мэнихен сел.
– И сиди, – приказал Крокетт.
– Как я говорил, – продолжал Тагека Кай, – вскрытие показало, что субъект умер естественной смертью. Никаких следов посторонних веществ в органах.
– Убийца! – простонал Мэнихен, обхватив голову руками.
– Я не могу выносить подобных выражений в своем доме, – заявил Тагека.
– Если желаешь вернуться в отдел моющих средств, Флокс, – равнодушно произнес Крокетт, не изменяя позы, – ты знаешь, где дверь.
– Именно это я и собираюсь сделать. – Мэнихен встал и направился к выходу.
– Ты лишаешь себя верного миллиона долларов, – заметил Крокетт.
Мэнихен остановился, подумал и вернулся на место.
– Что ж, худшее я уже выслушал, – сказал он.
– Три дня назад я побывал в Вашингтоне, – сообщил Крокетт. – И заскочил к старому школьному другу Саймону Бунсвангеру. Вы о нем не слышали. О нем никто не слышал. Он в ЦРУ. Большой человек. Большой, очень большой. Я в общих чертах ознакомил его с нашим проектом. Бунсвангер проявил интерес. – Крокетт взглянул на часы. – Он вот-вот должен прийти.
– ЦРУ? – в полной растерянности переспросил Мэнихен. – Нас всех упрячут за решетку!
– Напротив, – покачал головой Крокетт. – Напротив. Спорю на два «Александра», что он появится с заманчивым предложением…
– Каким? – Теперь Мэнихен был убежден, что все эти компании и хроническое недосыпание окончательно повредили рассудок Крокетта. – Зачем им раствор Мэнихена?
– Помнишь тот день, когда ты ко мне пришел, Флокс? – Крокетт поднялся на ноги и в носках прошлепал к бару. – Я сказал: ответим на один вопрос, и дело в шляпе. Помнишь?
– Более или менее, – кивнул Мэнихен.
– Помнишь этот вопрос? – осушив стакан, продолжил Крокетт. – Вопрос: «Чем желтым мы заполонены, как Австралия – кроликами?» Помнишь?
– Да, но что общего имеет ЦРУ с…
– ЦРУ, приятель, – весомо произнес Крокетт, – знает совершенно точно, что такое желтое и чем мы заполонены. – Он замолчал, бросил кусок льда в виски и помешал пальцем. – Китайцами.
Раздался звонок.
– Должно быть, Бунсвангер, – встрепенулся Крокетт. – Я открою.
– В последний раз имею дело с таким, как вы, Мэнихен, – ледяным тоном произнес Тагека. – Вы психически неуравновешены.
Товарищ Крокетта производил впечатление человека, способного зарабатывать неплохие деньги в качестве исполнителя женских ролей в водевилях. Он был гибок и строен, с тонкими светлыми волосами и маленьким пухлым ртом, застенчив и стыдлив.
– Позволь познакомить тебя с моими партнерами, – бодро сказал Крокетт.
Он представил Тагеку, который молча поклонился, и Мэнихена, не посмевшего поднять глаз во время рукопожатия.
– Мне «Джек Дэниэлс», Крок.
Бунсвангер принял стакан и сел на стол.
– Что ж, мои парни считают, что вы славно поработали, – начал он. – Мы кое-что проверили, и мои парни считают, что вы правы на все сто. Какие-нибудь новости от Квельча?
– Результаты положительные, – ответил Тагека.
Бунсвангер кивнул.
– Не удивительно. Ладно, хватит ходить вокруг да около. Нам он нужен, раствор. Мы уже предварительно наметили цели. Исток Янцзы, три или четыре озера на севере, два притока Желтой реки, ну, и так далее. У вас не найдется случайно карты Китая под рукой?
– Увы, – сказал Тагека.
– Жаль, – вздохнул Бунсвангер. – Сразу бы все стало ясно. – Он огляделся. – Симпатичная квартирка. Вы не представляете, сколько дерут за приличное гнездышко в Вашингтоне… Разумеется, нам помогут русские. Мы уже их известили. Так будет спокойнее. А то как представишь длиннющую границу с Сибирью и бесконечные делегации… Впрочем, в этом-то и прелесть вашей штуки. Без шума. Мы давно уже ищем что-нибудь эдакое – без шума. А вы, парни, довели до конца? Я очень торопился, но, по-моему, в ваших бумагах ничего нет.
– Довели до конца что? – спросил Мэнихен.
– Флокс, – утомленно вздохнул Крокетт.
– Мэнихен, – угрожающе сказал Тагека.
– До минимальной эффективной концентрации в «аш два о», – пояснил Бунсвангер.
– Пока не смотрели, Сай, – ответил Крокетт. – Мы работали только ночами.
– Адская эффективность! – Бунсвангер деликатно отхлебнул виски. – Мы кое-что проверили. Одна двухмиллиардная в пресной воде. Одна трехмиллиардная в соленой воде. – Он по-девичьи рассмеялся, вспомнив что-то свое. – Презабавное побочное действие: ваш раствор лечит желтуху. Можно основать фармацевтическую компанию и сделать бешеные бабки на одном этом. Строго по рецепту, разумеется. Ну вот, такая деталь. А теперь к делу. Мы платим вам два миллиона. Чистыми. Никаких записей, никаких регистраций. Вам не придется и гроша отдавать парням из налогового.
Мэнихен учащенно задышал.
– Как вы себя чувствуете, сэр? – участливо спросил Бунсвангер.
– Отлично, – откликнулся Мэнихен, продолжая тяжело дышать.
– Само собой, – сказал Бунсвангер, все еще участливо глядя на Мэнихена, – нет гарантии, что мы когда-нибудь решимся. Хотя, если дела пойдут так и дальше… – Он покачал головой и оставил фразу неоконченной.
