Эктодерма развивается в кожу, органы чувств и нервную систему. Эндодерма образует такие органы, как печень и поджелудочная железа. Из мезодермы вырастают кости, хрящи, мускулатура, почки и мочевой пузырь.
Эта общность развития многоклеточных стала новым звеном в доказательной базе теории эволюции.
23
Ковалевский и Мечников были ближайшими друзьями. Однако работали они раздельно.
Они делились друг с другом открытиями, следовали примерно одному плану и темп держали максимально равноускоренный. В двух смежных комнатах с интервалом в минуту могли наблюдаться одни и те же вещи.
И теорию зародышевых пластов они, разумеется, формулировали независимо друг от друга, но, поскольку выводы их не сходились разве что в синтаксисе и пунктуации, представить результаты они решили совместно.
Ковалевский параллельно с этим (и Мечников это знал) сделал другое эмбриологическое открытие. Он открыл вторую стадию развития зародыша – бластулу.
Бластула бывает трех типов – внутренняя, внешняя, срединная. Бластула имеет один слой. В процессе роста в каждой из трех бластул появляется второй слой. Так из трех слоев получается шесть.
Практически Ковалевский открыл один тип – внутренний. Внешний и срединный, в теории, развиваются так же, но этого он не видел своими глазами.
Двуслойный зародыш с развитой энтодермой стал изучать немецкий зоолог Геккель.
На основе открытия Ковалевского он создал теорию о гаструлах. Звучит она следующим образом.
Давным-давно организмы гаструльной организации жили на земле. Живут и теперь. В неосвоенных участках морей.
Найдя гаструлу, мы докажем, что зародыш второй стадии развития превращается во взрослый организм, минуя следующие стадии.
И будто бы «к слову» Геккель писал, что отдаленно гаструлу напоминают гидры и морские ежи.
Правда, связь их – такая же догадка, как то, что человек произошел от обезьяны. Переходные звенья никак не могут найти. Без этого теория остается гипотезой.
Скептичен был и Мечников. На основе собственных исследований он установил, что и эволюционно, и физиологически гаструла – непервичное развитие бластулы.
Бластула превращается в паренхимулу (второй вариант названия – фагоцителла). Объектами исследования были губки и медузы, и на основании их зародышей был сформирован предполагаемый вид «догаструльного» зародыша – овальный мешочек, состоящий из клеток эктодермы и наполненный клетками энтодермы, которые Мечников называл клетками паренхимы. Наружный слой (эктодерма) состоит из жгутиковых клеток, внутренний (энтодерма) – из клеток-фагоцитов, переваривающих пищу.
Главное, что научное сообщество вынесло из всей этой чехарды, – это теория зародышевых пластов. Большинство организмов составляется из эктодермы, мезодермы и энтодермы. Исключениями являются одноклеточные (у них нет пластов), губки (два пласта) и кишечнополостные (третий пласт в зачаточном виде).
Это было Ватерлоо для антидарвинистов.
На время они стушевались.
24
Это было похоже на «Декамерон». На улице свирепствовала холера, а они эпикурействовали.
Эсхатологический восторг. Чувства выходят за грань. Каждый день может стать последним.
В исследовании холеры медицина не сделала ничего. Не был даже найден возбудитель вируса, чтобы начать опыты с выведением вакцины.
Мечников боялся.
В неаполитанском обществе он больше всего общался с британкой мисс Рив. Она была из тех людей, что беспечно веселились и не боялись смерти.
Однажды она не пришла. В тревоге послали узнать, что случилось. Гонец принес печальную весть: она больна.
Через неделю были похороны.
На которых Мечникова не было, потому что он уехал.
В Геттинген, к профессору Кефферштейну.
25
На кафедре у Кефферштейна Мечников пробыл недолго.
Он планировал провести там семестр, но волнения холерного Неаполя еще не улеглись в нем, и он вспылил в первую же неделю.
В один из дней профессор Кефферштейн принес в лабораторию ящерицу и попросил Мечникова препарировать ее.
– Очень редкий экземпляр. Будьте аккуратны.
Он оставил Мечникова одного. Илья Ильич взял ножницы и первым же разрезом непоправимо испортил ящерицу. Он не занимался препарированием с первого курса университета, и у него дрожали руки.
Из-за стресса у Мечникова болели голова и глаза.
Явно не лучший момент для такой тонкой работы.
Илья Ильич разозлился. Он схватил ящерицу и порвал ее на куски. Открыл форточку и выбросил искромсанную тушку на улицу.
С улицы послышались крики и ругань. Ящерица на кого-то упала.
Профессор Кефферштейн прибежал в лабораторию.
Мечников сидел, опустив голову.
26
Мечников перешел к профессору Генле. Они стали исследовать строение почек животных.
Мечникову это было неинтересно, но, слава богу, ничего не надо было резать.
Монотонные исследования скрашивались разговорами о вирусах. Мечников рассказывал о том, что пережил в Неаполе: как чувствовал незащищенность и уязвимость, как в два дня умерла его подруга.
Мечников спрашивал: как получается, что два человека живут в одном городе, ходят в одни рестораны, в одном месте купаются, но один из них заболевает, а другой – нет? Генле пытался что-то ответить, но каждый его тезис вызывал следующий залп вопросов, и разговор кончался.
Отдельно от основных занятий Мечников изучал травяных вшей. Еще в Неаполе он начал монографию о развитии насекомых, и сейчас он продолжал. Это было его отдушиной.
В апреле он решил уехать в Мюнхен, к профессору Зильберту.
В те же дни на царя Александра II было совершено покушение.
А за день до этого умер Николай Ножин. По слухам, он был одним из участников покушения, но передумал и хотел пойти в Третье отделение с повинной. Ему не дали.
В Мюнхене Мечников провел все лето. Исследовал мух и комаров на предмет присутствия у них зародышевых пластов. Нашел ошибку в исследованиях антидарвиниста Вейсмана. Да, пласты еле проглядываются, но они есть.
Вейсман меж тем строил на разности развития насекомых и других животных всю аргументацию антидарвинизма.
27
В августе Мечников вернулся в Неаполь.
Город все еще был холерным.
Мечников нашел Ковалевского. Они сели на пароход и отправились на остров Иекия. Там их ждал Бакунин, с которым они познакомились год назад, в период работы над теорией зародышевых пластов.
