Все больше хмурясь, распаковала третий. Стопка узнаваемых коробочек заставила слегка покраснеть. Но верхнюю я все-таки открыла. Под крышкой с логотипом известного салона белья лежало нечто шелковое, кружевное и пронзительно-алое.
Щекам стало жарко, а губы сами растянулись в глупой улыбке, но я одернула себя. Как вообще это все понимать? Прощальный подарок? Подкуп? Знак… чего?
То, что мое местоположение уже не является секретом, понятно. С некоторым сожалением упаковала все обратно и взялась за мешок со своими покупками. Все-таки это нужно мне для выступления.
Там все было на своих местах, только добавилась еще одна коробочка, на этот раз без всяких логотипов. Повертев, сорвала ленту и открыла. На деревянном футляре лежал букет левкоев, свежих, словно недавно сорванных. Тонкий аромат коснулся обоняния, заставляя вспомнить дорогу в предгорьях и народный праздник. Вопреки моим опасениям в футляре оказался не один из подавляющих своей роскошью гарнитуров. На замше лежала россыпь крупных двуцветных капель аметрина, заключенных в легчайшую оправу и соединенных тонкими проволочками: казалось, камни танцуют на металлических нитях. Там же нашлись аккуратные серьги и кольцо с этим камнем. Последнее я повертела в руках, любуясь переливами лилового и коньячного и проигрывая желанию примерить.
Кольцо подошло на единственный палец — на тот самый, где еще недавно незыблемо гнездился перстень рода Тарис.
За примеркой и застала меня Фина.
— Доброе утро! — Она постояла пару секунд в дверях, наблюдая, как я краснею. Потом вошла и прикрыла за собой дверь.
— Доброе. — Я попыталась стянуть кольцо, и то вопреки опасениям легко снялось. Я озадаченно уставилась на него, будто ожидая какой-то подлянки. — Когда и кто это принес? — Я подняла глаза на Фину.
— Мужчина, черноволосый, вчера вечером. — Хозяйка театра устроилась в одном из кресел. — Принес свертки. И попросил передать покупки, как только узнал, что тебя здесь нет.
— Моих покупок тут только этот мешок. — Я ткнула пальцем. — А вот это все, — рука сама легла на нежнейший легкий мех, — вот это все я не знаю, как и назвать.
Получилось, будто я жалуюсь. Фина пожала плечами, предоставив мне самой решать эту дилемму.
— Я уже сказала Питу, чтобы не болтал лишнего. Для всех — это твои вещи доставили.
— Да, я сказочно богата, — подняла глаза на Фину. — И зачем мне работать, если я могу позволить себе такие траты?
— У богатых свои причуды. — Та оценивающе оглядела колье в футляре и край шубки. Покивала одобрительно.
— Лучше пусть считают, что у меня завелся богатый поклонник, в конце концов, так оно и есть. Репутация у меня в любом случае уже… своеобразная, — смягчила я последнее слово.
— Ну, как пожелаешь. — Она поерзала в кресле, погладила чуть вытертый бархат подлокотника. — Кстати, этим поклонником мне передана некая сумма денег, чтобы я незаметно увеличила тебе жалованье и выдала вознаграждение за спектакль.
Я попыталась представить эту сцену.
— И неужели при этом настоятельно не попросили молчать? — Я все-таки убрала все обратно в мешок, только источающие легкий аромат веточки левкоев остались лежать на коленях.
— Просили, естественно! Я даже пообещала, если ты спросишь, ничего не говорить. — Фина подмигнула и добавила заговорщицки: — Но ты ж не спрашивала.
Я не выдержала, рассмеялась. Фина же поднялась, проходя мимо, погладила меня с какой-то материнской заботой по голове и уже в дверях обронила:
— Репетиции начнутся в полдень, а пока зал свободен. И еще он заказал билет на премьеру.
И она оставила меня с этой информацией наедине.
В голове царил сумбур, но улыбка то и дело прорывалась. Пусть я себе напридумывала, но все это так похоже на запоздалое проявление заботы. На такое неумелое ухаживание.
Я все-таки вытащила мех из свертка, уткнулась в ворот невесомого полушубка и придремала на кушетке, окутанная тонким цветочным ароматом. И снилось мне что-то очень приятное.
— Привет! — Хохотушка Сита влетела в зал. Я уже с полчаса тренировалась. Пришла пораньше, чтобы сделать разминку и просто дать свободу телу, выплеснуть эмоции в движении. — Так и знала, что найду тебя тут.
— Привет, егоза, какие новости? — Эта живая девушка была завзятой сплетницей.
— Твой красавчик снова заходил, да не с пустыми руками. — Она выжидательно уставилась на меня.
— Ты про покупки? — лениво уточнила я, утирая капельку пота с виска. — Погоди, почему снова?
— Так он тут позавчера утром был. — Девушка скользнула за ширму, переодеваясь. — Сразу видно, из благородных, только злющий, как кранк. Но то поначалу. Походил, поспрошал, афишу разглядывал долго. С Финой о чем-то поговорил.
Ну да, денег дал «на премию», странно, что она не сказала мне про первый визит.
— А ты слышала? Если успех у спектакля будет, то, говорят, на гастроли поедем. В столицу и в Катахену.
Кажется, я знаю, что за меценат, продвигающий театральное искусство в массы, тут завелся. И чем Фину подкупил.
К полудню стали подтягиваться все, кто участвовал в постановке. Девушки шептались и хихикали. Парни собрались в кружок и переговаривались с самым серьезным видом. Последними притащились ребята с инструментами.
Началась работа — последние прогоны перед генеральной репетицией.
Коронация, а заодно и премьера, состоится уже через три дня.
В день премьеры мандраж был у всех. Через несколько часов общих метаний, истерик из-за оторванного волана, потерянной туфли и сломанного веера, поиска пропавших актеров и одной замены из-за разбитого об гололед носа, я наконец заметила, что периодически кто-то забегает в кабинет Фины, по одному или парами, а оттуда появляются уже спокойными и почти умиротворенными.
Вместо хозяйки театра там сидел ее муж. Сама же Жозефина бегала по этажам наравне со мной, орала неожиданным командирским голосом и следила за последними приготовлениями. Карл Девет окинул меня изучающим взглядом, оценил степень взвинченности, отставил в сторону пузатую бутыль бренди и вытащил из стола заветную фляжечку. Я расплылась в довольной улыбке и кивнула. Это было то, что мне сейчас необходимо.
За последние дни в башне я появлялась лишь один раз — ночевала в актерской. Поскольку подарок решено было принять, то часть его я утащила домой. Накормила впрок котика, отчиталась деду, что все в полном порядке, заодно узнала последние новости.
Дед советовал быть очень осторожной. С первого дня коронационной недели начнется череда совещаний аристократии и будут проводиться какие-то ритуалы, в суть которых я не вдавалась, в это время можно ожидать любых действий оппозиции. Хотя, конечно, за мной присматривали.
В очередной раз хлопнула дверь, я обернулась и отсалютовала ополовиненной рюмкой хозяйке. Та упала на диванчик у стены и требовательно протянула руку, в которую супруг тут же вложил такую же, как у меня, рюмку.
