— Тем и ценна, — заметила гипотетическая свекровь.
Я невежливо поморщилась и поспешила распрощаться. Разговор оставил самые противоречивые чувства. Я прислонилась к закрытой двери, зажмурилась и пыталась вообще понять, а что это было? Мне только что выдали родительское благословение? Карт-бланш на охмурение? Да шаиса меня всего неделю знает. И не питает иллюзий о нашей большой любви.
Я тряхнула головой, отгоняя сумбурные мысли, и решила подумать об этом завтра. Тогда я еще не знала, что завтра думать об этом мне будет некогда.
Отловив девушку из обслуги, попросила проводить меня в отведенную комнату. Горничная указала нужную дверь и буквально растворилась в сумраке коридора. А я в некотором ступоре замерла в проеме. Меж двух завешенных сейчас окон располагалась шикарная кровать. Богатый полог, украшенный вышивкой, ниспадал красивой драпировкой, дополняя убранство окон.
На покрывале возлежал Шердан Тарис собственной персоной. Для разнообразия в штанах. Я была удостоена короткого взгляда, дальше шайсар вернулся к документам, которые до этого изучал.
— Видимо, я ошиблась комнатой, — с надеждой произнесла я, уже подозревая, что все не так просто.
— Нет, все верно. И вещи твои здесь, — подтвердил мои опасения жених.
— Тогда ты ошибся комнатой? — Это была последняя соломинка.
— Нет, дорогая, дом не такой большой, моим ребятам и вовсе пришлось перебраться в гостиницу. Лишних комнат просто нет, и я взял на себя смелость поселить нас вместе. — Жених оторвался от бумаг и отложил их на столик.
— Хочешь сказать, что устраивать безобразный скандал не имеет смысла? — Я устало вздохнула, он же только улыбнулся.
Раскрыв сумки, попыталась прикинуть, что у меня есть из одежды на ночь с претензией на скромность. Получалось, что ничего. Минималистичные комплекты и пара прозрачных нижних сорочек, вне всякого сомнения, жениха порадуют, но мне это точно не нужно.
— Где у тебя рубашки? — перешла я к его вещам.
— В соседней сумке, — направил он меня, устраиваясь на боку и следя за моими действиями. — Знаешь, ты меня постоянно удивляешь. Не всегда понимаю, чего от тебя ждать.
— А чего ты хотел? — Я выудила из багажа молочного шелка рубашку со строгой отделкой. — Разница культур колоссальная.
Я пожала плечами и скрылась в крохотной умывальне. Когда закончила, переоделась и вышла — свет горел только над плечом Шера. Он снова читал. Рубашка мягко льнула к коже, ничего особо не скрывая. Я поспешила юркнуть под одеяло. Повозилась, оценивая ширину кровати, и, вытянув из-за головы пару подушек, разместила между нами.
— Ты еще меч там положи, — весело прокомментировал жених.
— А есть? — воодушевилась я.
— Не дам, — фыркнул он.
— Между прочим, тут есть еще кушетка и…
— И кто туда пойдет спать? — перебил Шер, игриво глядя на меня.
— Ну, мы могли бы потянуть жребий.
— Нет, мне и тут неплохо, я выспаться хочу. — По-моему, он надо мной издевался.
Я обиженно засопела и отвернулась, почти сразу проваливаясь в сон.
ГЛАВА 20
Женщина может любить двух мужчин, пока один из них об этом не узнает.
Мое утро пахло можжевельником и мхом. Обнимающая меня рука удобно покоилась на пояснице, слегка поглаживая под задравшейся рубашкой. Я открыла глаза, чтобы узреть знакомую уже ключицу. Сглотнула, запрокинула голову и встретилась с довольным взглядом Шера.
— Опять же сама приползла. — И, широко улыбнувшись, добавил: — Доброе утро, дорогая.
— Утро добрым не бывает! — припечатала я.
Оторвалась от удобного, между прочим, плеча и убедилась, что да, это его сторона кровати. Подушки валяются где-то в ногах, а одеяло у нас и было одно, хоть и большое, и оно тоже скомкано в ногах. Попыталась отползти, но моя стройная конечность, уверенно возлежащая на животе его светлости, была поймана под коленом и водружена обратно.
Ну и кто он после этого? Я посопела, пытаясь забрать свою ногу, только вот хватка была нежной, но стальной.
Тогда я взяла и улеглась обратно. Голову на его плече умостила, рукой грудь припечатала, глаза закрыла и поерзала, устраиваясь поудобнее под теплым боком. Ощутила, как под ладонью быстрее застучало сердце.
— Ты что делаешь? — спросил Шер тихонько минуту спустя.
А я сплю вообще-то, еще очень рано.
— Ника? — позвал он шепотом и опять прошелся пальцами по пояснице.
Я завозилась, спасаясь от этой ласки и вызываемых ею мурашек.
— Сплю, рань несусветная, — снизошла до ответа. — Накрой, ножки мерзнут.
Некоторое время ничего не происходило, а потом одеяло само собой поползло вверх, и меня накрыли. Я лежала, отрешенно слушая стук сердца и вдыхая уютный лесной запах его кожи, а потом действительно уснула.
Когда проснулась в следующий раз, в постели я была одна. По крайней мере, на этот раз смутить меня не удалось, раунд за мной. Уткнулась в подушку, вдыхая чуть заметный аромат. Мне ж не семнадцать лет, хотя зеркало неизменно доказывает обратное, так не хватало еще влюбиться. Стало немного грустно.
Я оделась, умылась и выбралась из спальни. Шера нигде не было видно. Альгер вообще куда-то умчался еще с вечера, сославшись на дела. Судя по распушенным перьям, «дела» имели смазливую мордашку и выпуклости на всех стратегических местах. В столовую, где вяло ковырялась в овсянке одна Кари, как раз входил его светлость. Оказалось, он ездил провожать до портальной башни шаису Галиану. Похоже, я позорно проспала отъезд.
— Как спалось, дорогая? — поддел этот наглый тип.
— Восхитительно. Очень удобная кровать, — вернула улыбку я.
— Матушка, кажется, расстроилась, что не повидала тебя с утра, — заметила Кари, отставляя овсянку и вытаскивая из вазы ватрушку. — По-моему, ты ей нравишься.
Я припомнила итог вчерашней беседы и чуть поморщилась. Знать бы еще, за что мне такая честь.
Спустя четверть часа, пяток вредных, но вкуснейших ватрушек и полный кофейник отличного кофе в столовую влетел Альгер:
— Шер, ты не поверишь, кого я встретил в гостинице!
— Кого же? — Шайсар поднялся из-за стола, отбрасывая салфетку.
— Братья Грава в городе. — Альгер был исключительно доволен собой. — Проводника можем не искать, парни едут с нами.
Мужчины уже шли к выходу, когда послышался голосок Кари:
— Я тоже еду с вами! — Она упрямо поджала губы.
— Кариза, твой билет оплачен на полдень! Это не обсуждается, — простонал Шердан.
— Шер, в столицу я не пойду, тебе придется меня связать, а шаю не позволяют недобровольных переходов. — Кари, насупившись, смотрела на брата. Тот на нее.
