Они подрались. Андре сказал, что дальше ничего не было. Андре сказал, что не знает, как и почему Сережа оказался рядом с клиникой на следующее утро, но что, если Андре никогда не собирался говорить мне правды?
Что, если мама видела труп Сергея в клинике, что тогда?
У меня был миллион вопросов и почти ни одного ответа, но вот в том, что мама видела в госпитале труп, я больше не сомневалась. Также, как не сомневалась больше в том, что цепь событий, в результате которой мертвый Сережа привиделся моей маме, началась именно с Дика Вайтера. Не просто с его голубых линз, а с самого его наличия в Париже, в то время как он должен был быть в Аргентине.
В большой политике ни у кого не бывает чистых рук. Семья Де Моро – знатная, высокородная, могущественная и… своя. Они пьют с президентами, летают в их самолетах, ездят к ним на барбекю. Андре также умеет держать скальпель в руках. В этом он – настоящий бог, жестокий бог Ваал, приносящий кровавые жертвы. Все это теперь складывалось в моей голове в причудливые последовательности, и я отбрасывала их до времени. Нельзя, Даша, нельзя. Должно быть что-то большее, чем подозрения обезумевшей женщины с котом. Мне нужно… да, мне срочно нужно поговорить с мамой.
– О, птица, ты не спишь? – услышала я раньше, чем успела среагировать. Я обернулась так резко, что Константин отпрыгнул в сторону с пронзительным «мявом». Андре стоял в прихожей, усталый и красивый, и смотрел своими медовыми глазами, но не на меня, а куда-то в сторону. Я повернула голову, проследила за его взглядом и вдруг с ужасом поняла, что забыла закрыть экран компьютера. Андре стоял и с мертвенным спокойствием смотрел на фотографию Дика Вайтера, лежащего на асфальте. Затем Андре отвернулся, снял куртку, повесил ее на вешалку. Помолчав в задумчивости, достал из пакета и протянул мне перевязанную красным бантом коробку с пирожными. Именно такими, какие я люблю.
