Экипаж уцелевшей «восьмерки» был опытный и слетанный. Поэтому ведущий группы, солидный подполковник, не вмешивался в их действия. Он сидел в грузовой кабине рядом со своим вторым пилотом и прокручивал в памяти недавнюю посадку на горящем вертолете.
Признаться, подполковник до конца не верил в то, что сможет это сделать. На высоте сорока метров дыма в пилотской кабине накопилось столько, что не видно было приборов. Не помогали даже блистеры, полностью сдвинутые назад. Дышалось в такой атмосфере через раз. Оба пилота кашляли, плевались и постоянно вытирали слезящиеся глаза. Зато когда они спрыгнули из вертушки на землю и отбежали в сторону, чистый воздух показался им сладким и пьянящим.
– Хлебни, командир, – сказал молодой капитан, правый летчик, и легонько пихнул его в бок.
Подполковник принял фляжку с отвинченной крышкой и сделал пару глотков водки, теплой, но русской. Закусывать или занюхивать рукавом не требовалось. Его организм принял алкоголь словно обычную пресную воду.
– Скоро Эр-Сабах, – сказал он, вздохнул и возвратил фляжку капитану. – Если бы мы сейчас оказались на базе, напился бы, ей-богу. В зюзю.
– И я с тобой заодно, – сказал правый пилот и улыбнулся.
Подполковник хлопнул его по плечу, хмыкнул и проговорил:
– Думаю, больше всех сейчас хочет выпить Федорыч.
– Это точно. А посадку ты выполнил классно. До сих пор не могу поверить, что сели и даже не покалечились. Вернемся в Хмеймим – организую для экипажа стол с хорошей выпивкой и мировой закуской.
– Ловлю на слове.
Спустя несколько минут «Ми-8» совершил посадку на западной окраине Эр-Сабаха. Барахливший движок с горем пополам выдавал минимальную мощность. Вертушка прокатилась по относительно ровному полю, загасила скорость, развернулась, подрулила к палаткам, стоявшим на краю площадки, и остановилась. Двигатели смолкли, винты стали терять обороты.
Следом за «Ми-8» на поле опустились и два «Ми-24».
Сирийские бойцы, отвечавшие за безопасность медицинской миссии, приступили к разгрузке транспортного вертолета. Техники тем временем откинули капоты и осматривали повреждения, полученные «Ми-8».
– Ну и что выявил ваш консилиум? – покуривая в сторонке, спросил подполковник через пару минут. – Жить будет?
– Жить-то будет, – ответил Федорыч, подойдя к нему и вытирая ветошью руки. – Только требуется серьезное лечение.
– Хочешь сказать, что мы сами отсюда не взлетим?
– Бесполезно. Маслосистема левого двигателя в хлам. Топливная автоматика повреждена. Это просто чудо, что не загорелись в воздухе.
– Так… – Подполковник вздохнул. – Стало быть, надо звать на помощь базу. Включай, Федорыч, радиостанцию.
Одновременно с подполковником в эфир вышел и Омар Дуни.
– Амман, ответь Эль-Караку, – проговорил он в микрофон.
– Эль-Карак, Амман на связи. – Ему ответил не Аджани, а начальник штаба отряда. – Командир занят, а я готов тебя выслушать. Как твои успехи?
– Докладываю. Только что мой отряд атаковал транспортные вертушки. Одна уничтожена, другую мы только подранили, и она ушла на север.
– Ей удалось добраться до цели?
– Это мне не известно.
– Потери есть?
– Да. Треть отряда и расчет одной зенитной установки уничтожены огнем боевых вертолетов. Второй отряд пытался захватить русского пилота, прыгнувшего с парашютом, но понес потери и отступил.
– А сами установки?
– Они не повреждены.
– Слава Всевышнему. Понял тебя, Эль-Карак.
– Амман, каковы мои дальнейшие действия?
– Что с подбитой вертушкой? Твои люди обыскали ее?
– Нет. Она села на открытой местности и дымит. Я опасаюсь посылать к ней своих людей. Боевые вертолеты в любую минуту могут вернуться.
– Понял тебя. Сейчас передам твой доклад командиру и справлюсь о том, что вам делать. Выйди на связь через двадцать минут.
– Понял тебя.
В ожидании следующего сеанса связи Дуни приказал своим боевикам собрать оружие и боеприпасы, валявшиеся на земле после гибели части отряда. Еще он велел им готовиться к отбытию в расположение штаба отряда и не прогадал.
На связь с ним вышел сам Аджани и спросил, сдерживая злобу.
– Почему ты позволил уйти второму транспортному вертолету?
– Мы сбили один и готовы были завалить второй, но… – начал Омар.
– Что «но»?!
– Боевые вертушки открыли по лесу такой ураганный огонь, что мои воины боялись высунуть головы из укрытий.
– Твои люди – трусливые свиньи, а не воины! – выкрикнул полевой командир, чуть отдышался, сбавил обороты и повелел: – Хорошо, возвращайтесь в полевой лагерь. Будем думать, как выйти из положения.
Глава 11
Район селения Токмуз
Каждый новый день для слушателей центра начинался с не самого простого испытания – пятикилометрового кросса. Бежать офицерам приходилось по ухабам, пригоркам и канавам, наполовину затопленным водой. После каждого финиша инструкторы по физической подготовке повторяли одно и то же. Мол, бодрее, парни! Тренироваться в освоении техники или стрельбы после подобных нагрузок тяжело, зато в настоящем деле вам будет легче.
Они терпели из последних сил. После каждого такого испытания слушатели, пошатываясь, шли в общежитие мыться и менять одежду.
До выпуска из центра оставалось менее двух недель, когда в расписании занятий появился еще один новый предмет – сложные приемы вождения боевой техники.
Десантники много чего освоили еще в курсантскую пору. Что-то добавилось в офицерскую бытность. Чего же еще могут предложить им местные инструкторы?
Оказалось, кое-что могут.
В обширном ангаре, построенном на краю автодрома, стояло множество единиц различной транспортной военной техники. От «уазиков» до тяжелых ракетных тягачей.
В один из дней после утреннего кросса группа слушателей прибыла в ангар и построилась в две шеренги перед инструктором по вождению.
– В нашем распоряжении всего десять занятий, – проверив списочный состав группы, сказал он. – У всех вас имеются водительские права, все вы прошли соответствующие курсы и имели практику вождения. Нам осталось лишь освоить и закрепить некоторые сложные приемы. Например, преодоление водных преград, подъемы по крутым склонам, прыжки с эстакады.
После часовой теории группа перешла к практическим занятиям.
Преподавательский состав центра вообще не увлекался голой теорией. Если в одиннадцать утра один преподаватель объяснял слушателям самый современный метод подрыва рельсового полотна, то другой сразу после обеда показывал это на практике. Если на последней паре группе демонстрировался фильм о новейшем приборе ночного видения, то после захода солнца начальник центра назначал дополнительный час занятий. В течение этого времени работа прибора проверялась в действии.
