Генерал что-то записал в блокноте, лежащем перед ним, и в полный голос задал встречный вопрос:
– Контейнеры с первого сбитого вертолета уже доставлены на базу?
– Так точно.
– Что ж, если представитель Дамаска не возражает, то мы предпримем еще одну попытку.
– Я не возражаю, – поспешил вставить доктор Хатар. – Чем скорее медикаменты попадут в нашу миссию, тем лучше.
Грубанов обвел подчиненных строгим взглядом и проговорил:
– В таком случае приказываю подготовить четыре вертолета для повторного вылета в район города Эр-Сабах! Один транспортный и три боевых. Если разведка уверяет, что обстрел явился следствием случайной встречи с бандой, то менять маршрут не стоит. Боевики засветились под Руманом. Теперь они еще несколько дней не появятся в том районе. Это известная, самая обычная тактика. Тем не менее к отправке медикаментов надо подойти самым тщательным образом. Заместителям и начальникам служб взять подготовку к вылету под личный контроль! Вылет назначаю на шестнадцать ноль-ноль. Возможно, к этому времени спасательная команда отыщет вторую часть потерянного груза. Вопросы?
Все было ясно, и подчиненные промолчали.
– В таком случае приглашаю всех на обед. Далее занимаемся подготовкой.
– Ладно, с Катькой у тебя ничего не вышло. Но свято место в твоей кровати пусто не бывает. Сознавайся, кого окрутил перед командировкой?
– Это точно. Не бывает, – согласился Женька и самодовольно улыбнулся. – Крайней теткой стала Алла.
– Стала Алла, – нараспев повторил прапорщик.
Его смех не пробился сквозь грохот редуктора, раздававшийся над их головами.
Пара «Ми-24» подлетала к авиабазе Хмеймим. Андреев вполуха слушал треп друзей и поглядывал в небольшой квадратный иллюминатор.
Справа по борту проплывала Латакия, за ней манила к себе бесконечная синева Средиземного моря.
Минувшей ночью этим же маршрутом возвращалась с задания группа Жилина, давнего приятеля Андреева.
Капитан, сам о том не подозревая, думал ровно о том же, о чем и майор:
«Пройдет еще минут пятнадцать, и вертушки покатятся по рулежным дорожкам на свои стоянки. А там гостевой модуль, теплый душ, сытный обед и долгожданный отдых. Потом хорошо бы отправиться в родные пенаты».
Павел с удовольствием потянулся, на миг представил себе свою уютную московскую квартиру. Полет его мыслей набирал высоту и скорость. Вскоре он уже думал о полноценном отпуске, который ему наконец-то предоставит полковник Подгорнов.
– Но с Аллой тоже не ладится, – признался старлей. – За неделю до отъезда мы едва не разбежались.
– Чего так?
– А-а, – отмахнулся тот. – Типа не сошлись характерами.
– Эдак ты никогда не найдешь свою половинку, – серьезно сказал Грид и спросил: – Я рассказывал тебе, что мы с Наташкой тоже едва не разошлись?
– Вы с Наташей? – искренне удивился Женька. – Не может быть! Вы же с ней душа в душу. Как Зита и Гита. Или эти… Рам и Шам.
– Всякое, брат, в жизни случается.
– Расскажи!
Валера глянул в иллюминатор, немного помолчал так, словно оценивал оставшееся время пути.
Потом он приобнял товарища и проговорил:
– Случилось нам с ней по молодости повздорить. Сейчас уже не припомню причину, но поскандалили мы крупно, расстались и задумались о разводе. Она осталась в квартирке, я переехал к родне.
– Вы даже не общались? – встрял Женька с вопросом.
– Нет, почему же? Перезванивались, встречались, хотя настрой у обоих был решительный.
– А зачем перезванивались и встречались?
– Как это зачем? У меня дите малое осталось. Я то его навещал, то вспоминал о какой-то вещице, забытой в квартире. Иногда сама Наташка сигналила о письме, пришедшем по почте, или о звонке товарища на домашний номер. Но дело не в этом.
– А в чем?
– Однажды забежал я в квартиру, уж не помню зачем, и небрежно намекнул, что встречаюсь с молоденькой бабенкой. Понимаешь, позлить ее хотел. А она мне в ответ: «Грид, я, между прочим, готовлюсь к свадьбе». Когда она меня по фамилии называет, это очень тревожный звоночек, означающий крайнее недовольство и страшную обиду. «Ну и ладно, – говорю. – Попутного ветра вам пониже спины. А у моей новой крали грудь четвертого размера!» Наташка губенки поджала, отвернулась. В общем, забрал я забытую вещичку и отбыл из хаты. А супружница моя взвилась, обдумала план мести и принялась обзванивать подруг в поисках молодого красивого парня. На время, конечно. Типа я в выходные приду навещать ребенка, а в квартире разгуливает по пояс голый сногсшибательный мачо. Вроде как ее жених.
– Как весело вы, оказывается, живете! – заявил Суров. – А я считал, что у вас все чинно и скучно.
– В счастливых семьях скучно не бывает.
– И что же дальше было?
Как и в прошлый раз, доктор Хатар после совещания отправился в летную столовую вместе с генералом Грубановым. Его помощник снова отказался от обеда и поспешил в гостевой модуль.
На этот раз там было многолюдно и беспокойно. Прошлой ночью сирийцев разбудило бурное вторжение в обитель тишины группы российского спецназа, вернувшейся с какого-то задания. Бойцы вели себя бесцеремонно и шумно. Они смеялись, разговаривали, топали по коридору, занимали очередь в душ. К утру большая часть спецназовцев уснула в номерах. Некоторые обосновались в комнате отдыха, где расслаблялись под громкие звуки телевизора.
«Это даже к лучшему, – подумал Дакуни, прошмыгнув в свой номер. – Я им неинтересен, а музыка, льющаяся из телевизора, заглушит мой голос».
Он достал из шкафчика большую дорожную сумку, открыл ее, секунду подумал, потом все же извлек оттуда небольшой электронный сканер, с виду напоминавший электробритву. Вряд ли кто-то из русских подозревал его в измене и прослушивал номер, но мало ли что.
«Лучше лишний раз перестраховаться, чем потом думать, как спасти свою шкуру», – так учил его двоюродный дядя Джемал Аджани.
Молодой человек включил сканер и терпеливо дождался, пока его чувствительный сенсор окончит цикл проверки. Зеленая лампочка, загоревшаяся на передней панели прибора, сигнализировала об отсутствии прослушки.
Абдул спрятал сканер и вынул из сумки станцию спутниковой связи.
Подполковник Суслов этой ночью не спал. Вчерашнее известие о сбитом российском вертолете добавило ему массу дел и хлопот. Он почти не покидал центр оперативной связи, откуда вел переговоры с армейскими разведчиками из тех сирийских частей, которые располагались в относительной близости от селения Руман, собирал информацию. В два часа ночи Суслов заперся в своем кабинете и занялся анализом этих сведений.
Интуиция подсказывала ему, что враг где-то рядом. Михаил был жутко возбужден. Он варил и пил крепкий кофе, не помышляя о сне и отдыхе.
