Во второй половине полета в грузовой кабине наступила относительная тишина. По-прежнему выли турбины двигателей, грохотал редуктор, лопасти молотили по воздуху. Но народ замолчал. Люди выговорились, выплеснули накопившиеся эмоции и вдруг вспомнили о былой усталости. Кто-то дремал, опустив голову, кто-то просто сидел, уставившись в одну точку.
Минут за пятнадцать до посадки Павел поднялся, подошел к открытой дверце пилотской кабины и тронул за плечо бортового техника.
– Скоро садимся? – спросил он.
– Да, вон полоса впереди.
– Попросите руководителя прислать к вертолету машину с медиками.
Бортач нажал кнопку переговорного устройства и передал эту просьбу командиру экипажа. Тот понятливо кивнул.
Капитан вернулся на место, сел и принялся разглядывать в иллюминатор побережье.
Так получилось, что его группа задержалась в Сирии почти на месяц. Под палящим солнцем чужой страны она приняла участие в четырех довольно сложных операциях.
«Многовато будет. – Андреев вздохнул. – В России такое количество складывается за полгода. А остальное время – тренировки, медкомиссии, занятия, зачеты. Еще отдых с полноценным сном».
Он тряхнул головой, словно отгонял тяжелые мысли, и представил, как заботливое начальство наконец-то предоставит ему отпуск. Да, это больше походило на фантазию, греющую душу, чем на реальность. Но думать о служебных обязанностях ему чертовски надоело.
Он вспомнил старенький аэропорт родного города. Капитан увидел, как спускается по трапу самолета, ощутил, как полной грудью вдыхает воздух, наполненный чем-то восхитительным, бесценным, пахнущим далеким беззаботным детством.
С тех пор как Павел поступил в Рязанское училище, навещать родной город ему удавалось не чаще одного раза в год. А ведь он в нем родился и прожил более семнадцати лет.
Капитан вспомнил дорогу, ведущую из аэропорта в город, прикрыл глаза и представил, как едет по ней в такси. Вот он выбирается из машины, остановившейся напротив добротной сталинской пятиэтажки. Заходит в знакомый тенистый двор, наполненный визгом резвящейся детворы. Поднимается на третий этаж по щербатым ступеням лестницы, унимает торопящееся сердце и звонит в дверь.
Спустя некоторое время в прихожей слышатся неторопливые шаги. Дверь открывает его постаревший отец.
Родители Павла родились и выросли в городе, расположенном на берегу великой русской реки.
Отец окончил политехнический институт и работал ведущим конструктором на оборонном заводе. Человеком он был начитанным, всесторонне развитым, с хорошим чувством юмора, сразу становился душой и центром внимания в любой компании.
Мама служила в театре драмы. В тридцать пять лет она стала заслуженной артисткой РСФСР и наряду с актерской работой начала преподавать на театральном факультете консерватории. Мама была талантливым человеком. Она имела неплохой голос, прекрасно танцевала, обладала феноменальной памятью.
Семья обитала в просторной квартире старого, но добротного и красивого сталинского дома. Монолитное серое строение отгораживал от улицы уютный дворик с фонтаном, лавочками и цветочными клумбами. В соседях были уважаемые и заслуженные люди – ветераны войны, профессора, врачи, те же артисты.
Родители меж собой ладили, вели семейную жизнь в любви и понимании. Вечерами они собирались за столом и за ужином обсуждали прошедший день, в выходные отправлялись за город, гуляли по паркам или на набережной Волги.
К сожалению, ничто на земле не вечно. Закончилось тихое счастье и в семье Андреевых.
Мама скончалась в областной больнице неожиданно и скоропостижно. Ей не было и сорока пяти. Павел тогда учился в Рязани, получил известие о маминой смерти и тут же примчался в родной город. В последний путь ее провожал весь коллектив драматического театра, студенты и преподаватели театрального факультета консерватории.
Павел понимал, что рано или поздно это случится, однако не был готов к смерти мамы. Он стоял у свежей могилы и едва сдерживал слезы. На его отца, осунувшегося и как-то сразу постаревшего, было страшно смотреть.
После похорон Павел снова отправился в Рязань. Отец вернулся на завод, но стал регулярно прикладываться к рюмке. Изредка приезжая домой в очередной отпуск, молодой человек обнаруживал в квартире беспорядок, горы немытой посуды и грязного белья.
Лишь спустя пять лет отец частично преодолел затянувшийся кризис. Он стал меньше пить, снова начал следить за собой и убираться в квартире. Однако прежней веселости и оптимизма Павел в нем больше не замечал.
Встречаясь с отцом, Павел каждый раз пытался увидеть в его глазах те заветные озорные искорки, которые так нравились ему и маме. Сын всячески старался отвлечь отца от гнетущих мыслей. Он возил его на рыбалку, ходил с ним по магазинам, где покупал новую одежду и обувь, отправлял на лучшие курорты.
Отец вроде бы пришел в себя после смерти любимой супруги, но смысла дальнейшего пребывания на этом свете так и не обрел. Он просто доживал свой век.
Они часто сиживали за тем же старым столом, за которым много лет назад семья собиралась в полном составе. Отец с удовольствием окунался в далекое прошлое, вспоминал свою молодость, рассказывал, как учился в политехе, начинал трудовую деятельность, познакомился с мамой.
Павел слушал все это и с невыносимой грустью осознавал, что ничего изменить уже невозможно. Его пожилой отец тосковал не о распавшемся Советском Союзе, не об утраченной работе в конструкторском бюро и не о низких ценах на коммунальные услуги. Он тосковал по ушедшей молодости, растраченному здоровью и той святой безмятежности, позволявшей не думать о том, сколько еще недель или месяцев отпущено тебе Господом Богом.
– Чего приуныл? – спросил Жилин и толкнул капитана в бок.
Он только что проснулся, обнаружил, что вертолет подлетает к базе и ополоснул лицо водой из фляжки.
– Да так… – Капитан улыбнулся. – Вспоминаю родной город и гадаю, когда его снова увижу.
– Увидим, Паша. Мы не раз еще вернемся в свои родные города!
– Хорошо бы.
Транспортный вертолет выполнил последний разворот. Теперь он снижался, находясь на посадочном курсе.
«Да, парни здорово устали. Никто из них не жалуется, однако по внешнему виду и поведению ясно, что всем нужен серьезный перерыв, – размышлял Андреев, любуясь багровым солнцем, сиявшим над бескрайним Средиземным морем. – Сейчас вертушка коснется колесами взлетно-посадочной полосы и весело побежит в сторону стоянки. Там наверняка уже стоит медицинский автомобиль, а рядом прогуливается полковник Северцов, куратор группы, очень крутой и строгий мужик. К тому же он наделен большими полномочиями, при необходимости имеет право взять на себя командование авиационной базой. Правда, и ответственности у него хватает. Он обязательно встретит наши группы и пожмет каждому руку. Потом хлопнет Жилина по плечу и по пути к гостевому модулю попросит вкратце рассказать о ходе операции. Серега это сделает и обязательно опять посетует на усталость бойцов».
