– Это он? Твой модный кобель? Тот самый, с которым ты валялась в ромашках и топтала нарциссы? – Я захохотала и села на одеяло, которое так и осталось валяться на полу в прихожей. – Ой, Алка, а я-то думала, ты нового кавалера завела!
– Мне и со старым проблем хватает! – Трошкина загнала Фунтика в комнату, затолкала туда же меня и плотно закрыла дверь. – Я имею в виду твоего брата. Это из-за него у меня псина!
Сказано это было таким тоном, словно псина была болезнью, которую Алка подцепила непосредственно от Зямы, и звучало это откровенно неприлично. Однако при ближайшем рассмотрении выяснилось, что все происходящее исполнено высокого благородства и похвальной самоотверженности.
Похожий на мини-корову Фунтик оказался тем самым французско-бангладешским бульдогом, который погрыз Зямины лодыжки! Алка сумела-таки найти его родную конуру на улице Окраинной, однако ей не удалось выяснить, располагает ли Фунтик прививкой от бешенства. Голословным утверждением хозяина собаки, будто животное абсолютно здорово, Трошкина не удовлетворилась. По ее мнению, здоровое животное никак не могло наброситься на мирного прохожего (вот тут она была неправа, потому что мирным прохожим был не кто-нибудь, а Зяма, а его мне и самой иной раз страсть как хочется покусать!). Чтобы удостовериться в том, что у Фунтика в ближайшее время не разовьется водобоязнь и иные признаки бешенства, Алка попросту умыкнула бульдога и посадила его на карантин в собственной квартире. И прятала собаку от всех, потому как ворованное всегда прячут.
– По-моему, пока что особой водобоязни у него нет, – сказала она, закончив свой рассказ и с целью штатной проверки в пятый раз брызнув в придремавшего Фунтика из пульверизатора для опрыскивания горшечных растений.
Пес фыркнул и спрятался от утомившего его тестирования под диван.
– Значит, наш Зяма не сделается более бешеным, чем обычно, и не умрет, – заключила я.
И сразу же вспомнила, зачем сама прибежала к подружке.
– Алка, такая беда приключилась! Ужас! – пожаловалась я. – Ты Марусю помнишь? Черненькую такую девочку из нашего рекламного агентства?
– Это с ней беда? – спросила Трошкина.
– Да! Она умерла!
– Как?!
– Не знаю, как. – Я с сожалением вспомнила, что отказалась узнать у Алехандро подробности. – Но факт остается фактом: Маруся в морге, ее папа в больнице с инсультом, мама там же с инфарктом, а сестра собирается в милицию, чтобы обвинить в смерти Маруси меня!
Изумленная Алка фыркнула, как Фунтик:
– Почему тебя-то?
– Понимаешь, я оказалась последней, кто ее видел, и у меня был повод на нее сердиться, – объяснила я.
Дотошная Трошкина потребовала детального рассказа и, услышав его, решила, что серьезной причины желать Марусе скорой погибели у меня не было. Надавать дурочке моральных и физических оплеух, конечно, не помешало бы, но от таких мер воспитательного воздействия еще никто не умирал.
– Кстати, как именно она умерла? – Алка вернулась к первому вопросу.
– Гм…
Я подошла к окну, отдернула занавеску и посмотрела во двор. Там в тихом углу между поломанной горкой и столом для нещадного забивания «козла» по-прежнему стоял исторически чуждый нашему пролетарскому двору буржуйский «Лексус». Рядом с машиной, утвердив одну ногу на лавочке и пристально оглядывая окна жилой башни поверх приспущенных темных очков, стоял Алехандро. Небрежно-горделивая поза и близость хорошей машины заметно добавляли его фигуре шика.
– Вот он знает! – сказала я, указав Алке на джип и его хозяина.
– Ух ты! – округлила глазки подружка. – А это кто?
– Майор Романов, – ответила я.
«Врушка!» – немедленно укорил внутренний голос.
– Из УВД Западного округа! – упрямо договорила я.
Внутренний голос вякнул что-то вроде: «Как не стыдно!» – и заткнулся. Он не хуже моего понимал, что этой маленькой ложью я наглухо закрываю два больших вопроса: почему какой-то незнакомый тип знает о смерти моей собственной знакомой больше, чем я, и есть ли у этого типа другие (еще живые) близкие знакомые женского пола. Я точно знала, что на майора Романова Алка западать не будет. К милицейским товарищам моя подружка питает недоверие вплоть до отвращения, потому что у нее уже есть печальный опыт несложившегося романа с одним капитаном.
Тем не менее знакомиться с импозантным «майором» Трошкина не отказалась и ради такого случая даже накрасила глаза и губы. Пока она, чертыхаясь, удлиняла и подкручивала ресницы, я помахала Алехандро ручкой, а он в ответ покивал и со значением постучал пальцем по циферблату наручных часов.
– Я ошибаюсь, или это у него швейцарский хронометр? – заинтересовалась Трошкина, высунувшись у меня из подмышки с театральным биноклем. – Похоже, золотой. Похоже, «Тиссо». Слушай, а какое жалованье у милицейского майора?
– Откуда мне знать? – рассердилась я, вспомнив, какое жалованье у милицейского капитана. – Считать чужие деньги неприлично. И вообще, спрячь бинокль! Что человек подумает – ты его первый раз видишь и сразу же рассматриваешь, как букашку под микроскопом!
– Кто еще из нас букашка, – пробормотала Алка, явно впечатленная увиденным, но бинокль все-таки спрятала.
Мы спустились во двор, захватив с собой Фунтика, упакованного в ситцевую наволочку. Трошкина почему-то думала, что в таком виде краденый пес привлекает меньше внимания. Характерный окрас бульдожьего тела накидка в цветочек действительно скрадывала, но приплюснутая черно-белая морда в обрамлении получепца из пасторального ситчика выглядела совершенно незабываемо. Я поняла, почему наша управдомша назвала принаряженного Фунтика модным кобелем. Моднее него в мире животных на данный момент был разве что Чебурашка в костюме официального символа зимней Олимпиады-2014.
– Пусть погуляет немного под милицейским прикрытием, – сказала Трошкина, выпуская своего гламурного бульдога в тени «Лексуса». – Здравствуйте, товарищ майор!
– Здравствуйте… товарищи, – с запинкой ответил Алехандро, проводив удивленным взглядом самоходную наволочку, исчезающую за капотом.
– Это моя подруга Алла, – представила Трошкину я. – А это майор Романов, Александр… Как вас по батюшке?
– Знаете, меня чаще по матушке, – отшутился фальшивый майор. – Александр, можно просто Саша.
Мы присели на лавочку, и умница Трошкина за пару минут мило и непринужденно вытрясла из Просто Саши нужную нам информацию. Я не принимала участия в допросе, только внимательно слушала и наблюдала за мачо, который пересказывал то, что узнал от Даши. Мне показалось, что для человека, который совершенно случайно оказался в курсе чужой трагедии, он излагает материал слишком четко и логично, но внутренний голос запретил делать скоропалительные выводы.
– Тело девушки нашли в овраге за окружной дорогой сегодня утром, – сообщил Алехандро. – Судя по многочисленным травмам, она стала жертвой ДТП. Случилось это не меньше сорока восьми часов назад, и не там, где был найден труп. То есть ее сбили машиной в другом месте, а потом привезли тело за город и выбросили. Тот, кто это сделал, снял, вернее срезал, с трупа всю одежду – очевидно, чтобы затруднить опознание.
