– Не красавицы, конечно, но с учетом пережитых испытаний очень даже ничего! – оглядев нас с Марусей, постановила Алка, которая и сама-то выглядела не лучшим образом – вся в пыли, в паутине и оригинальной присыпке из личинок моли.
Потом подружке, видимо, показалось, что она переборщила с комплиментами, и она уравновесила ситуацию язвительным вопросом:
– Ну, и где же твоя милиция, Кузнецова?
Я виновато развела руками, но потом мы вышли на улицу и там сразу же увидели мою милицию.
Мой дорогой капитан Денис Кулебякин стоял посреди пыльного шляха и нещадно тряс пару пацанов, держа их за шиворот на весу, как котят. Это было так похоже на мое недавнее видение, в котором в качестве пойманных зверьков выступали Алка и Маруся, а в роли добычливого охотника – гадский Мурат Русланович, что у меня на мгновение помутился разум. Поскольку Алка неожиданно сноровисто обезвредила преступника в одиночку, я не растратила запасы праведного гнева, и весь он обрушился на голову Дениса.
– А ну, отпусти их, немедленно! – завопила я.
– Кузнецова, ты спятила! – ахнула Трошкина. – Ты на кого орешь? На милицию?!
– А мне плевать, милиция это или не милиция, на кого хочу, на того и ору! – бесновалась я.
– А ну-ка, документики ваши предъявите, гражданочка! – с обидой сказал мне словесно оплеванный незнакомый милиционер.
– Инка! – Капитан Кулебякин уронил в дорожную пыль малолетних пленных, отстранил любознательного коллегу и порывисто шагнул ко мне. – Ты жива? Ты цела? Почему у тебя руки в порезах?! Почему ты раздета?!
Я враждебно молчала, дожидаясь, пока он спросит что-то по-настоящему важное. И дождалась. Прооравшись, Денис притиснул меня к своей широкой груди, как компресс, и поверх моей головы с рычанием озвучил в пространство главный вопрос:
– Где этот мер-р-рзавец?!
– Он под полом на кухне лежит, шкафом придавленный, – объяснила Трошкина так буднично, словно речь шла о прихлопнутом тапкой таракане. – Я его тазиком прибила. Надеюсь, не насмерть.
Милиционеры переглянулись и гуськом потянулись во двор. С ними пошел капитан Барабанов, и я сразу же перестала беспокоиться о судьбе преступного Марусиного жениха – в смысле, у меня не осталось сомнений, что судьба Мурата Руслановича отныне будет непростой и где-то даже трагической.
– А где горит? – уважительно спросил похвально информированную Трошкину пожарный со шлангом.
– А где течет? – спросил ее же водопроводчик с чемоданчиком.
– А кого спасать? – поинтересовался парень в комбинезоне с эмблемой МЧС.
– Да вы знаете, мы уже сами со всеми делами справились, – махнув лапкой, с великолепной небрежностью ответила моя подружка. – Всем спасибо, все свободны!
– А вас, Штирлиц, я попрошу остаться! – веско сказала я бригаде «Скорой». – Вот, девушку забирайте! Она жертва преступления против личности, неделю взаперти в подвале просидела. Остро нуждается в реабилитации.
– Я думал, это тебя похитили! – признался Денис, когда мы уже ехали домой. – Алка так сумбурно говорила про украденную невесту, что я ничего толком не понял…
– Я? Сумбурно? – фыркнула Трошкина. – Да я была само хладнокровие! Я преступника нейтрализовала одним ударом! Ну, двумя… Это просто в подвале связь пропадала, поэтому ты меня плохо слышал.
Чувствовалось, моя героическая подружка недалека от того, чтобы возгордиться и зазнаться, но я не стала ее одергивать. За меня это сделал сердитый мент Кулебякин, который всю дорогу до дома ругательски ругал нас с Алкой за непоседливость, любознательность, сообразительность и предприимчивость – короче, за те самые качества, которые обычно удостаиваются всяческих наград. Я даже хотела обидеться на неласкового милого, но потом передумала: не время было терять контакт с более-менее лояльным представителем милиции.
– А теперь рассказывай толком, как ты догадалась, что Маруся жива и находится в плену на улице Украинской, дом два? – спросила Трошкина после того, как мы приехали домой, разбежались по хаткам, приняли душ, переоделись и вновь воссоединились за накрытым столом на нашей кухне. – Я, пока все подробности не узнаю, от вас не уйду!
С этими словами проголодавшаяся Алка энергично ввинтилась попой в сиденье мягкого стула и решительно придвинула к себе блюдо с куриными рулетиками. Я заподозрила, что она от нас не уйдет, пока всё не съест.
– Знаешь, это было совсем не трудно, – похвалилась я, торопливо перегрузив на свою тарелку половину мясных вкусняшек с общего блюда. – Если бы наша доблестная милиция искала пропавших людей, а не повод для отказа от заявлений, Денискины коллеги тоже не затруднились бы найти Марусю. Достаточно было бы потрясти как следует ее бывшего женишка!
– Но наша доблестная милиция закрыла это дело чужим трупом и на том успокоилась, – немного коряво, но по существу заметила Трошкина. – А вот ты не оплошала! Тебя на мякине не проведешь!
– Это точно, – согласилась я и своевременно отгребла половину гарнира, не позволив провести себя на салате. – Вообще-то мне этот Мурат Русланович с самого начала не понравился. Помнишь, как он дернулся, когда Эндрю брякнул: «Мы тут красавицу ищем. Где вы ее прячете?».
– Гениальная получилась фразочка! – хмыкнула подружка. – Твой коллега хотел увидеть нарисованную голышку, а преступный женишок о своем подумал – как говорится, на воре шапка горит!
– Вот-вот, – согласилась я. – Правда, в тот момент я никакого второго смысла в Андрюхиных словах не углядела. Зато потом… Тот же Эндрю напомнил, как мы в офисе обсуждали сюжет о случаях похищения невест. Даже шутили, что Маруся наша, как «дочь горного племени», тоже входит в группу риска.
– Я помню этот сюжет, – кивнула Алка. – Его по центральному телеканалу показывали. Не удивлюсь, если и Мурат его смотрел.
– Ага, и придумал хитрый план: похитить любимую девушку, чтобы принудить выйти за него замуж. По-хорошему Маруся никак не соглашалась, вот он и решил попытаться по-плохому.
– Насколько я понимаю, успеху этого преступного плана могла весьма поспособствовать «гибель» Маруси, – заметила Алка. – Ведь как только ушлый Муратик опознал в посторонней жертве ДТП свою невесту, всякие поиски пропавшей Мареты Жане прекратились. Даже родственники девушки впредь не ожидали бы встречи с ней в подлунном мире.
– Поэтично излагаешь, – похвалила я, звучно хрумкая капустой. – Иди к нашей мамуле в подмастерья!
– Не издевайся, – обиделась подружка. – Это же правда, Марусины близкие с ней уже попрощались!
– Все, кроме бронебабушки! – Я со значением воздела палец. – Эта поистине бесценная старушка сумела без знания языка, одними жестами и танковым лязгом, объяснить соседям, что ее внучка, которую все похоронили, звонила домой!
– Маруся успела рассказать мне, как это было! – оживилась Алка. – Ее в первые дни не в подвале держали, а в доме, хоть и в глухом чуланчике. Как-то утром пленнице повезло: тюремщик принес завтрак, а дверь запереть забыл. Убежать она не смогла, но до телефона добраться сумела и прежде, чем ее снова заперли, успела сделать несколько звонков.
