– Но что если тебе не хватит кислорода? Или тебя подведет снаряжение? Или…
– Что если на меня набросятся злобные горные муравьи?
– Ну да, злобные горные муравьи, – улыбнулась Ло.
Грант ответил на ее улыбку, потом прижался носом к ее носу. Их глаза встретились.
– Я никогда не перестану подниматься к тебе, – прошептал он.
Идеальные слова. Ло следовало бы довольствоваться этим его обещанием. Но она вдруг поняла, что хочет большего. И Ло ничего не могла с этим поделать. Ей хотелось получить его целиком. Чтобы по утрам в воскресенье он был с ней, чтобы он был рядом, когда луна заглядывает в их спальню, чтобы желал ей доброго утра и спокойной ночи.
Зазвонил мобильный телефон Гранта. Он отпрянул от Ло, чары были разрушены.
– Звонят из дома, – объяснил он. Ло знала, что «дом» – это жена, и ей это очень не нравилось. Она ненавидела тайны. Ненавидела его несвободу. Она ненавидела всю ситуацию в целом.
– Понятно, – Ло отвернулась. Ей не хотелось, чтобы Грант видел ее слезы. Она вспомнила песню Билли Джоэла «And So It Goes», с которой она познакомилась благодаря матери Джейн. Там есть такие строчки: «В каждом сердце есть уголок, безопасное надежное святилище». Да. Именно там Ло спрячет свою любовь, свой страх перед тем, что она не осуществится. Ни один мужчина не бывал в этом уголке ее сердца.
Но тут Грант прошептал ей на ухо три слова, от которых ей сразу захотелось впустить его в этот уголок.
– Я люблю тебя.
– Я люблю тебя, – шепнула Ло в ответ.
И эти простые и надежные слова все изменили.
Глава 10
Март
Доктор Хеллер посветила специальным фонариком мне в глаза.
– Что было с твоим зрением в последнее время?
Я пожала плечами.
– Всего лишь несколько легких эпизодов, ничего существенного после того случая с Кэти на рынке.
Я напомнила ей об интенсивности тумана перед моими глазами и о том, что я едва устояла на ногах.
– Все начало приобретать больше смысла, – продолжала я. – Я была застенчивым ребенком, ненавидела встречаться взглядом с людьми. Я как будто шла по жизни с туннельным зрением. Я смотрела в пол. Тогда я этого не понимала, но как только я стала интересоваться людьми, мой дар сразу заявил о себе. Он заставлял меня видеть то, что раньше я видеть не хотела.
Доктор Хеллер кивнула, но я видела, что мне не удалось ее убедить. Я понимала, что она все еще ошеломлена моими словами о ней и докторе Уайте.
Я замолчала, вспоминая, как перед моими глазами впервые появилось облако. В то утро отец уходил от нас. Тогда я была, разумеется, слишком мала, чтобы понимать это, но я видела любовь, настоящую любовь, пусть и через призму разрыва. Я рассказала об этом доктору Хеллер.
– Интересное совпадение, – прокомментировала она и потянулась за моей картой. – Но я уверена, что у этого есть медицинское, научное объяснение, которое нам просто не удается пока найти, особенно в свете результатов твоей последней томограммы. Понимаешь, судя по всему, опухоль на твоем глазном нерве увеличивается. Я не хочу тревожить тебя, но я проконсультировалась с врачом, который заканчивает клиническое исследование, о котором я упоминала во время твоего последнего посещения. Мы вместе изучили твою томограмму, и мы оба не сомневаемся, что ты страдаешь от крайне редкого и серьезного заболевания. Оно называется синдром Крейна. Из-за него постепенно распадается височная доля мозга. Сначала процесс идет медленно, а потом, подобно раку, ускоряется.
Доктор Хеллер вздохнула, и я поняла, что она встревожена, и даже очень.
– Джейн, сейчас нас больше всего беспокоит тот факт, что эти эпизоды, возможно, нарушают функции твоего мозга. Я надеюсь, что хирургическое вмешательство поможет нам не допустить этого, остановить прогрессирующее повреждение мозга.
Я крепко сцепила руки на коленях.
– А если обойтись без… вмешательства?
– Я полагаю, что операция – это наша единственная надежда, – честно ответила доктор Хеллер.
В дверь кабинета постучали.
– Войдите, – сказала она. В кабинет вошли доктор Уайт и медсестра Келли.
– Келли, пожалуйста, измеряй Джейн давление, – попросила доктор Хеллер и повернулась к доктору Уайту. Он был ошеломляюще красив: волосы с легкой проседью, лицо скульптурной лепки и карие глаза. Он вполне мог бы сыграть красавца-врача в телесериале. – Что сказал ваш коллега?
Доктор Уайт посмотрел на меня.
– Джейн, мы проконсультировались с лучшим неврологом в университете Джона Хопкинса, он когда-то был моим наставником. Он полагает, что вам угрожает потеря когнитивной функции, если мы… – он сделал паузу и посмотрела на доктора Хеллер, – если мы не прооперируем вас.
Я тряхнула головой.
– Операция?
Келли застегнула манжету тонометра на моей руке, когда доктор Хеллер и доктор Уайт обменялись понимающими взглядами.
– Джейн, – сказала она. – Я понимаю, что это сложное решение. Но есть процедура, которая, как мы надеемся, прекратит появление этих эпизодов. Необходимо перекрыть приток крови к опухоли на твоем глазном нерве. Мы полагаем, что ты идеальный кандидат для этой операции.
Мое сердце забилось быстрее. Келли измеряла мне давление. Я посмотрела на нее, потом на двух врачей. Перед моими глазами снова поплыл туман. Я потерла глаза.
– Джейн, с тобой все в порядке? – встревожилась доктор Хеллер.
– Это происходит снова, – объяснила я. – Помните, я говорила вам о том, что вижу…
– Приляг, – быстро прервала меня доктор Хеллер. – Келли, принеси ей воды.
Медсестра кивнула и выбежала из кабинета. Доктор Уайт отступил на шаг назад.
– Я вас оставлю, – сказал он. – Дайте мне знать, если я вам понадоблюсь. Я буду в своем кабинете.
Доктор Хеллер благодарно улыбнулась ему, потом снова повернулась ко мне.
– Я боюсь, Джейн, что если мы быстро не проведем эту операцию, твое здоровье серьезно ухудшится.
– Сколько у меня времени, чтобы принять решение?
– Не знаю, – ответила доктор Хеллер. – Но чем дольше ты будешь ждать, тем выше риск.
* * *
После предъявленного мне медицинского ультиматума мысли вихрем неслись в моей голове. Был только один человек, который мог помочь мне принять решение. Если верить газете «Сиэтл Таймс», Колетт должна быть в Шведском госпитале, где она творит чудеса с цветами.
– Я ищу одного человека из персонала госпиталя, – объяснила я женщине-администратору с большим носом и золотыми серьгами-кольцами. – Ее зовут Колетт. Она занимается цветочной программой для госпиталя, я так думаю.
– Колетт! Ну конечно, – в голосе администратора появились теплые нотки. – Ее кабинет чуть дальше по коридору, напротив магазина подарков.
