Я припарковала машину, взяла с сиденья сумочку, бутылку вина, бумажный пакет с подарками для Джека и Эллы, подхватила цветочную композицию и посмотрела на дом. Старый колониальный особняк в голландском стиле был заметен внушительным слоем снега. На лужайке перед домом стоял снеговик, и я сразу представила, как Мэтью помогал детям лепить его. Я подумала, как повезло Элейн, что у нее такая жизнь, – идиллическая, словно на старинной гравюре.
Она встретила меня на пороге, обняла и едва не сбила с ног.
– Ты пришла! Я так рада. Я думала, что ты решишь обойтись без нас.
Я улыбнулась, протянула ей вино и цветы.
– У меня есть подарки для Эллы и Джека.
– Дорогая, это было не обязательно, но они будут рады получить подарки от тебя!
– Тетя Джейн, – пропищала Элла. Малышка обняла мои ноги, и я сразу порадовалась тому, что пришла. – У нас новые соседи, – продолжала девочка. – Идем знакомиться с ними!
Я прошла следом за Элейн и Эллой через дом на кухню, где мужчина в сером свитере стоял у плиты и помешивал соус. Элейн улыбнулась.
– Чарльз, это моя самая дорогая подруга, Джейн.
Мэтью улыбнулся.
– И она не замужем.
Элейн пихнула мужа локтем в бок.
– Чарльз, прости моего мужа. Он всегда пытается пристроить одиноких друзей.
Мы с Чарльзом обменялись понимающими улыбками.
– Рад познакомиться с вами, Джейн, – произнес он.
Рядом с ним стояла маленькая девочка, но прежде чем Чарльз успел ее представить, это сделала Элла.
– А это моя новая подруга – Хлоя. Она только что переехала на нашу улицу, и мы с ней будем дружить.
– Замечательно, – порадовалась я и отвернулась от Чарльза. Я наблюдала, как Элейн принялась колдовать над соусом, который размешивал Чарльз, а потом попробовала смесь.
– Нужно добавить еще соли, – вынесла она вердикт, и мужчина тут же передал ей солонку, которую увидел на столе.
У меня перед глазами снова появился туман, и я уже не видела ни Элейн, ни Чарльза. Я отругала себя за лишний бокал вина, выпитый накануне вечером. Но когда Элейн открыла бутылку, которую я принесла с собой, и налила мне вина, я с удовольствием выпила его.
– С тобой все в порядке, дорогая? – спросила Элейн.
– Да, – быстро ответила я. – С глазами опять проблемы, только и всего.
– Сегодня у Джейн день рождения, – объявил Мэтью Чарльзу.
– С днем рождения, – вежливо поздравил он. – Один из моих лучших друзей родился в Рождество. Вы особенные люди.
Он говорил, но не смотрел на меня. Его глаза не отрывались от Элейн, и я видела, что глаза моей подруги светятся так, как я не видела уже очень давно. Она прислонилась к рабочему столу и теребила свой белый фартук, на котором сохранились пятна от многочисленных блюд, приготовленных ею в прошлом.
Мэтью обнял жену за талию и указал на коричневый бумажный пакет на столе в центре кухни.
– Мне пришлось обойти три магазина, пока я нашел муку, которая тебе нравится, – сказал он.
– Ты мой король Артур, – оценила его поступок Элейн, выгружая муку из пакета. – Мэтью знает, что из другой муки я печь не буду.
Я задумалась о деталях брака. Тысячи крошечных фактов, из которых состоит жизнь с другим человеком. У людей уходит целая жизнь, чтобы разобраться в нюансах. Марка муки, или зубной пасты, или мешков для мусора (с завязками или нет), радиостанция в машине. Место на диване, на котором один из двоих чувствует себя уютнее. Мелочи любви, ее мелкий шрифт. Судя по всему, Элейн и Мэтью отлично овладели этим языком деталей.
Элейн бросила взгляд на часы, висевшие на стене кухни.
– Если мне удастся сейчас приготовить тесто для кекса и поставить его в печь, то в пять мы сможем попробовать это блюдо.
Я уселась на барный табурет рядом с Мэтью. Элла и ее новая подружка Хлоя отправились в гостиную, и Мэтью с гордостью посмотрел на жену.
– Элейн готовит знаменитый кекс с оливковым маслом ее бабушки, – объяснил он нам с Чарльзом.
– Должна признать, что вкус у него специфический, – сказала Элейн, – и я не обижусь, если никто не будет его есть. Бабушка пекла этот кекс на каждое Рождество, задолго до того, как выпечка на оливковом масле вошла в моду. Она и сама в детстве получала его на каждое Рождество. Знаешь, какой в нем секретный ингредиент?
Я покачала головой.
– Цитрусы! – объявила Элейн. – Можно класть любой цитрус, но бабушка предпочитала красные апельсины-корольки.
– Мне нравится этот сорт, – сказала я. – У них такой роскошный цвет.
Мэтью улыбнулся Чарльзу.
– А что вы думаете о корольках, сэр?
Было до боли очевидно, что он пытается вовлечь нас обоих в разговор. Но если Чарльз об этом и догадывался, то виду не подавал. Он неожиданно поднял глаза на Элейн и спросил:
– Твоя бабушка была родом с Сицилии?
– Да, – с некоторым удивлением ответила она.
– Моя бабушка тоже оттуда, – сказал Чарльз. – Я ни разу в жизни не встречал человека, который хранил бы эту традицию, за исключением моей матери.
Элейн на мгновение лишилась дара речи, но потом все-таки сумела взять себя в руки.
– Что ж, отлично, – наконец произнесла она. – Ты можешь помочь мне выжать из апельсинов сок.
* * *
После того, как обед был съеден и от десертов не осталось ни крошки, Чарльз и Хлоя пожелали нам хорошего вечера и ушли. Мэтью отправился с детьми в подвал смотреть фильм. Мы с Элейн заново наполнили бокалы вином и уселись на диване у огня в гостиной, где стояла елка.
– Как, по-твоему, это было приятное Рождество? – спросила Элейн, глядя на языки пламени, танцующие перед нами в камине.
– Это было прекрасное Рождество, – ответила я. – Ты сделала его таким.
Моя подруга переменила позу, отпила еще глоток вина, потом повернулась ко мне.
– Знаешь, ты везучая.
– Я? – Мне стало смешно. – Едва ли. Вот тебе действительно повезло.
Элейн покачала головой.
– Джейн, у тебя вся жизнь впереди, и ты можешь сделать с ней все, что захочешь.
Я сморщила нос.
– К тебе это тоже относится. Ты всего на год старше меня.
– Нет, – возразила Элейн. – Я говорю не о возрасте. Я говорю о разнице между замужеством и детьми и возможностями свободной женщины.
Я кивнула и повернулась к огню. Странно было слышать от Элейн такие слова. Ведь я давно считала ее жизнь воплощением совершенства, этаким пунктом назначения на дороге к счастью. Дом. Муж. Дети. Жизнь. У нее все это было.
Я коснулась рукой ее плеча.
