Это был не настоящий рынок, на который ходят за продуктами и иными покупками рачительные домохозяйки, а жульнический аттракцион для богатеньких отдыхающих, наивно полагающих вполне нормальной цену в сто рублей за кислые груши-дички, на халяву собранные в ближайшем лесочке. Благодаря ликбезу, проведенному в свое время тетей Люсей, я знала, что на «Аленушке» покупателей обдирают так, как пресловутой липке не приснилось бы в кошмарном сне.
– Если вы будете покупать фрукты на «Аленушке», – говорила тетя Люся, подводя нас с Софи к предпочтительному альтернативному варианту – покупать фрукты только из ее сада, – вас там обдурят аж шесть раз. Во-первых, вам продадут плохой, некачественный товар. Во-вторых, за него назначат завышенную цену. В-третьих, вас обвесят граммов на триста, если не больше. В-четвертых, вас нагло обсчитают. В-пятых, безбожно надурят со сдачей.
– А в-шестых? – с интересом спросила Софи, по лицу которой было видно, что сама она никаких новых жульнических торговых трюков придумать не может, но вполне готова перенимать передовой опыт.
– В-шестых, вам дадут плохие деньги, – уверенно сказала тетя Люся. – Например, всучат порванную десятку или купюру, уже не имеющую хождения, подсунут вместо рубля советский гривенник, а среди медных монет спрячут пару пуговиц.
Нужно ли говорить, что я лично после этого обстоятельного инструктажа никогда не ходила за покупками на «Аленушку»?
Хотя в ночное время рынок официально не работает, туда можно зайти в любой момент. Так делают те, у кого внезапно возникает разного рода непреодолимая нужда в уединении, а также владельцы гаражей, к которым можно напрямик пройти через территорию рынка. Я нырнула в открытые ворота и побежала по бетонированной площадке, перепрыгивая через разбросанные там и сям коробки и мятые целлофановые пакеты. По сторонам я не смотрела, чтобы ненароком не увидеть чего-нибудь непристойного, но уши заткнуть не догадалась, поэтому услышала в одном темном углу ворот характерное журчание, а в другом – сладострастные стоны.
– Какие некультурные люди! – посетовала моя Нюня, благоразумно отбежав подальше.
– Да ладно тебе! Ну приперло их! – грубовато сказала Тяпа. – С каждым может случиться!
И оказалась совершенно права, потому что в этот момент приперли меня!
– Попалась, гадина! – шмякнув меня спиной о бетонную стену, прошипело какое-то бледнолицее чудище.
Я ойкнула и с недоверчивым ужасом воззрилась на монстра, который как брат-близнец походил на мультипликационного Карлсона, наряженного привидением с моторчиком. Это был его старший брат, судя по более крупным, нежели у Карлсона, габаритам.
– Кто вы? Что вам нужно? – затрепыхалась я.
– Держи ее! – сказало чудище, адресуя эту команду явно не мне.
– Дэржу! – выскочив из-за спины первого привидения, с отчетливым кавказским акцентом сказало второе, таких же размеров, только малость пониже ростом.
– Никак средний брат Карлсона! – истерически хохотнула моя Тяпа.
– Отпустите меня! – пискнула я слабым и жалким голосом насмерть перепуганной Нюни. – Я ничего плохого не делаю, иду себе спокойно, идите и вы!
– Ты слышал? Она нас послала! – лицемерно возмутился Большой Карлсон. – Хамка! А хамок нужно наказывать.
– Р-рублем! – согласно прорычал Средний Карлсон, хватая меня за бедра.
Я не сразу поняла, что он не стаскивает с меня шорты, а пытается сунуть лапу в мой карман, и истерически заорала:
– Помогите! Насилуют!
Многомудрая Райка Лебзон, обучая меня правилам поведения в подобной неприятной ситуации, рекомендовала одновременно с криком о помощи запустить камнем или палкой в ближайшее окно, но в данном случае я не могла этого сделать. То есть окна-то над моей головой имелись – это была задняя стена одного из гаражей, над которыми предприимчивые хозяева возвели второй этаж с жилыми комнатками. В поселке их называют «хижины». Однако окна этих помещений были расположены слишком высоко, к тому же они были сплошь темными: очевидно, обитатели надгаражных апартаментов в чудесный летний вечер дома не сидели.
– Сейчас мы научим тебя уважать законы белых людей! – зловеще прошипел мне в лицо Большой Карлсон.
И тут одновременно произошло два значимых события. Во-первых, до меня внезапно дошло, что именно означают маскарадные костюмы из белых простыней с прорезями для глаз, – на меня напал ку-клукс-клан! Американское сообщество махровых расистов, имеющих крайне скверную привычку линчевать негров! Редкая, надо сказать, тусовка в наших широтах.
Я не успела толком изумиться – позади куклуксклановцев послышался топот, разносящийся по бетонной коробке рынка гулким эхом. Я дернулась, выглянула поверх плеча Большого Карлсона и увидела пару совершенно диких африканцев, бегущих прямо к нам. Соломенные юбочки, укрывающие их чресла, громко шуршали, бусы на голых торсах подпрыгивали, а крепкие с виду палки в кулаках вздымались, суля моим мучителям массу неприятных ощущений.
– Ур-ра! Наши идут! – в бешеном восторге завопили мы с Тяпой, приветствуя изменения в раскладе ситуации.
– Ай-яй-яй! Акуна матата! – нестройным, но прочувствованным воплем отозвались воинственные зулусы.
– Бей белых! – ободрившись, провозгласила я и больно пнула Среднего Карлсона в коленку.
– Вай! – плаксиво вякнул он.
– Уходим! – отпрыгивая в сторону, скомандовал Большой Карлсон, который, видимо, был во вражеской паре за главного, и я почувствовала, что меня отпустили.
Новообретенной свободой я воспользовалась с толком: потянулась и дернула простыню, укрывающую ближайшее ко мне чудище, так что прорези для глаз вмиг оказались у него на затылке. Потеряв зрение, монстр зацепил плечом стену, споткнулся и упал прямо под ноги своему большому белому брату. В один момент на полу образовалась ворочающаяся и яростно ругающаяся куча-мала, похожая на корявый стог, на который тут же с разбегу запрыгнул маленький негр с палкой. Второй африканец затормозил рядом со мной, обаятельно улыбнулся, вальяжно пнул нижнего в пирамиде ногой в растоптанном пляжном шлепанце и спросил на чистом русском:
– Ты в порядке?
Мне захотелось ответить ему словами фрекен Бок из мультика про того же Карлсона: «Я сошла с ума, какая досада!» Вот, значит, как стремительно развивается шизофрения…
Я открыла рот, но не успела ничего сказать. Над нашими головами со скрипом, похожим на короткий истошный визг, распахнулось окно одной из хижин, и полный праведного негодования женский голос громким шепотом просвистел:
– Заткнитесь вы, у меня тут мелкий только что уснул!
В следующий момент сверху выплеснулся поток холодной мыльной воды с редкими вкраплениями в виде каких-то тряпочек. Водопад накрыл маленького негра, старательно утаптывающего полегших куклуксклановцев. Подмоченный африканец перестал скакать и растерянно выругался, провожая беспомощным взглядом крошечный белый носочек с кружавчиками, неспешно сползающий по его мокрому животу. Это было очень потешное зрелище, и мы со вторым негром не смогли удержаться от смеха.
