– Уйди, зараза, пока я тебя не убил! – полупьяным голосом потребовал он.
Я предпочла прислушаться к пожеланию, высказанному с такой убедительной прямотой, и пошла прочь. Дорогу я не выбирала, но магистральная тропа, протоптанная отдыхающими, вела к морю, и я закономерно вышла на набережную. Присела на парапет, окинула безразличным взором лазурные дали и задумалась.
Благодаря дедуле, напугавшему тетю Люсю своим краснокожим удостоверением, от работы я сегодня освобождена и могла бы полностью сосредоточиться на детективной деятельности. Но что мне, собственно, делать? На данном этапе мне совершенно необходимо встретиться с Ромой, без его показаний я не могу продвигаться дальше.
– Вечно этот рыжий прохиндей куда-то исчезает! – бурчала Тяпа, раздраженная неожиданной пробуксовкой в ускорившемся было расследовании.
– И вечно появляется в самый неподходящий момент! – напомнила Нюня, явно намекая на наши с Ромой внезапные встречи в постели и при этом забывая, что постель всякий раз была его собственная.
– Одно беспокойство от него! – зудела Тяпа. – Не мужик, а заноза в заднице!
– Что? – я очнулась.
Заноза в заднице закономерно проассоциировалась у меня с израненной попой застенчивого нудиста, прятавшегося в скалах Правого мыса. И тут же я вспомнила деталь, на которую ранее по причине общей замороченности не обратила должного внимания: на той Роминой ягодице, которую он игриво показал мне ночью в качестве зачина к несостоявшемуся мужскому стриптизу, имелся небольшой треугольный шрам!
– Точно, точно, был такой пикантный дефект! – с готовностью подтвердила зоркая Тяпа.
Нюня, конечно, ничего такого не видела и видеть не хотела.
– А придется посмотреть! – сказала ей Тяпа, когда я спрыгнула с парапета и взяла курс на Правый мыс.
– Может, не надо? – вяло воспротивилась Нюня, представив себе грядущую неприличную сцену.
– Надо, Федя, надо! – вполне подходящей цитатой из бессмертного кино про Шурика ответила ей Тяпа. И откровенно ликующе добавила: – Сейчас мы возьмем его за задницу!
Упомянутую задницу я заметила издалека и на сей раз, несмотря на робкие протесты Нюни, как следует рассмотрела и ее, и прилегающие территории. Филейная часть человеческого организма, забивающегося в скалы с упорством Маугли, воспитанного крабами, была крепкой и гладкой – если не считать небольшого треугольного шрама, а ноги ближе к голеням поросли рыжими волосами. Это окончательно убедило меня в том, что в пугливое членистоногое на уединенном пляже играет не кто иной, как мой рыжий красавец Рома. Я тихо подкралась поближе и с бесцеремонностью старой знакомой пощекотала ему пятки колючим стеблем, загодя отломанным от ежевичного куста.
– Ай! – взвизгнул он и перевернулся на спину.
– Ой! – пискнула Нюня.
Рыжеволосые ноги согнулись, прикрыв коленками вид на срамное место. Из подобия вигвама, образованного двумя косо стоящими камнями, показалась голова, рыжая и лохматая, как хризантема.
– Цветик мой! – с напускной ласковостью молвила я, поднимая повыше руку с зажатой в кулаке колючей розгой. – У тебя есть право хранить молчание, но в таком случае тебе будет больно!
– Это снова ты, Татьяна?! – Рома страдальчески застонал, показывая, что ему мучительно больно прямо сейчас.
Поскольку боль эта пока что была сугубо душевной, я не повелась на жалость и не без гордости подтвердила:
– Да, это я, твой ночной кошмар!
– Наверное, хочешь стать моим эротическим сном? – Рыжий бесстыдник раздвинул колени, показывая, что вполне готов к развитию сексуального сюжета.
Я бестрепетно хлестнула его колючкой. Правда, не по причинному месту (вовремя вспомнила, как ругала меня за членовредительство добросердечная покровительница маньяков Софи), а по коленкам, но Роме и это не понравилось:
– Уй! Больно же!
– Поплачься мне! – предложила я. – Расскажи о своих бедах и проблемах, начиная с той, которую создавали тебе преследователи – Пашка и Дима.
– Это кто такие? – Рома неубедительно симулировал амнезию.
– Не притворяйся! – Я со свистом рассекла воздух колющим оружием. – Я хочу знать все! Для чего ты приехал в Татьянку, почему у тебя в карманах были фальшивые деньги, зачем ты сунулся с ними в казино, почему бегал от таксиста с его приятелем, что общего имел со шпионом Васей Петровым и как оказался квартирантом Пашки?
– Ух, как много вопросов! – Рома покосился на нервно подергивающуюся колючку и поежился. – Наверное, мне не удастся отделаться от тебя нежным поцелуем и признанием в вечной любви?
– Закроем эту тему, – с горечью попросила я.
– Тогда, если ты не возражаешь, я, пожалуй, оденусь?
Похоже, нахал был бы рад, если бы я стала возражать, но я молча кивнула и отвернулась.
– Уже можно смотреть! – разрешил он через полминуты.
Я обернулась и подняла брови. Весь наряд Ромы состоял из широких и длинноватых, не по росту, трусов, синих с красными лампасами. Трусы были похожи на генеральские штаны, сильно севшие после стирки.
– Скромненький костюмчик! – заметила я.
– Не от Диора, – весело согласился Рома. – Зато, в отличие от диоровского, он достался мне даром. Честно говоря, я попросту стырил эти славные штанцы с чужой бельевой веревки.
– Ты подтверждаешь мои худшие подозрения, – сказала я, сурово оглядев криминального типа в ворованном генеральском исподнем. – Ты преступник, да?
– Я?! – Рома обиделся. – Да ничего подобного! Трусы я позаимствовал только потому, что после хищения у меня бумажника впал в крайнюю нужду!
– Да забудь ты о трусах! – рявкнула я, потому что мне хотелось поскорее начать предметную беседу.
– Как скажешь! – Он ловко распустил веревочный бантик на животе и приготовился спустить штаны.
– Не вздумай! – взвизгнула моя скромница.
– Опять ты лезешь, Нюнька! – сокрушенно вздохнула Тяпа.
– Оставь в покое портки! – строго сказала я. – Поговорим о более серьезных вещах. Например, о фальшивых деньгах.
– Да, это серьезно. – Рома вздохнул и перестал дурачиться. – В таком случае прошу ко мне в шатер! Не бойся, я не буду к тебе приставать. – И он снова ухмыльнулся: – Хотя бы потому, что для далеко– идущих приставаний здесь слишком мало места!
Пригнувшись, я пролезла в нору между скалами и с удивлением обнаружила, что под каменными сводами вполне уютно: «пол» усыпан мелкой галькой, а из «окна», расположенного напротив входа, открывается красивый вид на море.
– Славное местечко! – признала я. – Весьма романтичное!
– Так, может, не будем опошлять его разговором о деньгах? – предложил Рома, опять хватаясь за трусы.
– Интересное у тебя представление о пошлости! – Я искоса посмотрела на него и взвихрила воздух колючкой, которую предусмотрительно захватила с собой. – Прекрати паясничать! Садись и рассказывай!
