Царь Иван Васильевич Грозный, 1897, Художник А. М. Васнецов.
Наконец 1 октября подведение подкопа завершилось и на следующий день был назначен общий штурм. Диспозиция его воеводы разработали очень тщательно: каждому полку точно указывалось не только направление, в котором он должен был наносить удар, но и порядок наступления – впереди стрельцы, казаки и дети боярские, затем часть полка во главе со вторым воеводой, обычно наиболее опытным в военном деле. Первый воевода с остальными силами образовывал резерв; общим резервом служил Царев полк. Для того чтобы отрезать осажденным пути бегства, на Ногайской, Крымской, Галицкой дорогах поставили заградительные отряды.
Даже А. М. Курбский признавал, что Иван подвигся многожды сам, не щадечи здравия своего, на сопротивнаго и горшаго своего супостата царя казанского… не хотяше покою наслаждатися, в прекрасных полатех затворясь пребывать, яко есть нынешним западным царем обычай.
В ночь накануне штурма соорудили еще один подкоп, в районе Ногайских ворот. Утром 2 октября прогремели один за другим два взрыва, и войска двинулись на штурм. Борьба за город была отчаянной (некоторые военные историки даже сравнивают штурм Казани со штурмом Измаила). Русские войска несли под стенами города и в уличных боях огромные потери. А. М. Курбский, возглавлявший одну из штурмовых колонн, описывает события так: «Когда мы были еще на подступах к стене, то в нас не стреляли ни из ружей, ни из луков, когда же подошли ближе, тогда на нас обрушился огонь со стен и башен. Стрелы летели как дождь, одновременно бесчисленные камни на нас сыпались так, что мы и воздуха не видели! Когда же мы под самые стены с великим трудом и бедствиями подошли, тогда полились на нас вары кипящие и бревна стали в нас метать. Но Божья помощь была с нами, и люди были храбры и крепки, и о смерти забывали, и воистину с радостью и поощрением в сердцах бились с басурманами за православное наше христианство, и за полдня отбили их от окон стрелами и ручницами. И к тому же нам помогала стрельба из наших пушек прямо из шанцев, так как противник открыто стоял на башне великой и на стенах города, не прячась как раньше, и бились с нашими воинами врукопашную. И могли бы мы их побить, но много наших воинов пошло на штурм, а под городские стены мало пришло, некоторые возвратились, и много было убитых и раненых. Но Бог помог нам! Первым на стену города взошел по лестнице мой родной брат и другие храбрые воины вместе с ним, и все они бились и рубились с басурманами, некоторые влезли в окна великой башни, а оттуда спускались к главным городским воротам. Басурмане отступили в тыл и, оставив городские стены, побежали на великую гору к царскому дворцу, который был прочно укреплен и стоял между каменных палат и мечетей и был хорошо окопан. Мы последовали за ними к цареву дворцу. Многие устали, так как были в тяжелых доспехах, некоторые были ранены и уже лишь малое число из нас билось с врагами. А войско наше находилось вне стен города».
Иван IV Васильевич ведет свою армию при осаде Казани, август 1552 года Иван, с мечом в руке, цветная гравюра 1850.
Портретная реконструкция Ивана Грозного М. Герасимова.
Эта живая картина, нарисованная очевидцем, несомненно, отражает в общих чертах то, что происходило и на других направлениях штурма. В конечном счете, учитывая, что напор штурмующих стал ослабевать из-за больших потерь, в дело был введен Царев полк. Появление свежих сил решило исход дела – защитники города постепенно отступали к ханскому дворцу, который стал последним оплотом сопротивления. По мере того как улицы города очищались от врагов, начались грабежи и мародерства, и царь разослал воевод для наведения в городе порядка и прекращения насилий. Остатки защитников города пытались вырваться из него, но большая их часть была перехвачена заградительными отрядами.
Так завершилась казанская эпопея – один из самых блестящих эпизодов военной истории времени Ивана Грозного. Какова роль царя во всех этих событиях? Безусловно, он располагал кадрами опытных воевод, имевших большой опыт ведения войны с казанскими татарами, и во вспомогательных операциях, обеспечивших конечный успех, они сыграли весьма значительную роль. Однако бросается в глаза, что на этот раз план кампании был разработан в полном разрыве с традицией предыдущих походов. Конечно, царь был слишком юным в тот момент и вряд ли сам продумал все детали, но он, видимо, сумел оценить дельные советы, а когда нужно – поддержал их своим авторитетом и властью. Большим мастерством отличается и конкретное исполнение стратегического замысла: умелая организация движения войск с одновременным обеспечением безопасности русских земель. Великолепно поставленная разведка. Четкое взаимодействие родов войск в ходе боевых действий. Наконец, настолько умелое использование артиллерии, что именно с этого времени можно говорить о ее подлинном рождении в качестве особого рода войск, – все это выделяет казанское взятие из множества других походов этого времени.
Икона царя Ивана Грозного.
Особо нужно отметить роль Ивана Грозного во время штурма. О его поведении существуют две версии. Первая из них, официально-благочестивая, говорит, что царь услышал взрывы и узнал о начале штурма во время службы в походной церкви, не захотел ее прервать, а по ее завершении увидел на «стенах градных» уже «знамена христианские». На основании этих свидетельств его часто обвиняют в трусости. Однако, по данным «Разрядных книг» (официального документа!), все происходило иначе. Царь действительно отстоял службу в церкви, но войско все это время ожидало его появления, и лишь с появлением Ивана был отдан приказ произвести взрывы. Эту же версию, кстати, подтверждает народная песня о взятии Казани, в которой царь лично наблюдает за горением свечи, равной по размерам той, которая горит в подкопе, и гневается на пушкарей, когда видит, что свеча у него сгорела, а взрыва все нет. Поэтому отрицать, что Иван пристально следил за развитием событий с самого начала штурма, у нас нет оснований: в конце концов именно он отдал приказ о вводе в бой в критический момент Царева полка.
