– Да эта розетка с Нового года не работает, – объяснила Катерина. – Зимой делали евроремонт, проводку поменяли, все шнуры протянули в коробах и за подвесным потолком. А старую, которая в стенах была, где замуровали, а где просто заглушками закрыли.
Я вспомнила ту розетку – круглую коробочку с двумя дырочками, пустую, без всяких потрохов, и догадалась сама:
– За фальшивой розеткой в стене у тебя маленький тайник? Хитро придумано! И что же ты там прячешь?
– Деньги, что же еще! Это мой личный сейф, – Катерина снова оглянулась, еще понизила голос и пожаловалась: – Думаешь, нам много платят? Как же, дождешься! Хорошо, если клиент попадется не жадный и набросит сотню-другую сверху, но наши бычки и эти крохи прибрать норовят. Не спрячешь – отнимут. А куда прятать? У меня, ты видишь, все на виду, и ни сумки, ни карманов.
– В чулок, – посоветовала я, вновь вспомнив ценный Райкин опыт.
– Так я же раздеваюсь по три раза за ночь! – напомнила Катька. – При нашей работе заначки на теле – это нереально: клиенты лапают, бычки шмонают… Нет, мне без сейфа никак!
Она закатила глаза и мечтательно протянула:
– За сезон накоплю тыщ двести, и будет у меня куча денег! Вернусь к себе в деревню и замуж выйду! А че? Меня с таким приданым любой возьмет!
– Куча денег в розетку не поместится, – сказала я.
– А я их при случае из стены выгребаю и в сберкассу отношу. Чай, не дура, – похвасталась Катерина. – И потом, у меня же там не одни деревянные, я при случае, когда интурист попадается, беру валютой, а Генке отдаю рублями по курсу. А стодолларовых купюр и в розетку можно натолкать немало, у меня уже там тыщи две зеленеет… Слушай!
Она встрепенулась и взглянула на меня с новым интересом.
– Помоги мне вынести баксы из гостиницы! Ты же сама себе хозяйка, ходишь туда-сюда без конвоя, и никто тебя в этом отеле не шмонает, правда?
Я не была в этом так уверена. Именно в этом отеле меня дважды – на крыше и на лестнице – принудительно погрузили в беспамятство и раздели до трусов! Но рассказывать малознакомому человеку столь пикантные подробности было стыдно, поэтому я кивнула и сказала:
– Конечно, помогу.
– Вот спасибо! Мы, девочки, должны помогать друг другу! – растрогалась Катька. – Как-нибудь и я тебе пригожусь.
– Ну, почему, почему нам в подруги вечно достаются женщины легкого поведения?! – завибрировала Нюнечка.
Тогда саркастичная Тяпа напомнила ей пословицу про дальнозоркого рыбака, и наша чистоплюйка прикусила язык. К тому же Катерина уже помогала мне раньше и вполне могла стать полезной в будущем.
Вынос баксов назначили на вечер, договорившись встретиться здесь же, в баре под лестницей.
– Заодно и кофейку попьем с бутербродиками! – порадовалась Тяпа.
Объедать Дядю, к законным иждивенцам которого я не относилась, ей было ничуть не стыдно. Да и у меня было ощущение, что Дядины приспешники Гена с Андрюшей немало мне задолжали. Бегая за мной по этажам и пугая своей нездоровой настойчивостью, они убили у меня столько нервных клеток, что просто обязаны были восполнить эту потерю калориями в превосходящей пропорции!
Немного подкрепив свои силы и упрочив перспективный союз с дружественной жрицей любви, я восстановила в памяти маршрут, подсказанный портье, и отправилась на поиски банкомата. Этот эпизод прошел без осложнений. Умеренно разбогатев, я решила, что теперь могу позволить себе плотный обед, и надолго засела в симпатичном рыбном ресторанчике.
То есть я собиралась засесть там надолго, но мои прекрасные планы подправила ужасная действительность. Сразу после ухи из форели, опередив ожидаемые креветки на гриле, ко мне поступило сообщение, которое могло отбить аппетит у кого угодно. Разве что граф Дракула воодушевился бы, увидев на дисплее сотового телефона такие строки: «Танюха, это Райка. Ты мне очень нужна. Если читаешь, не звони, пришли сообщение. У меня чужая могилка».
Уронив челюсть до края аккуратно повязанной салфетки, я прочитала это послание трижды и все равно ничего не поняла.
– Почему – ничего? – первой пришла мне на помощь Тяпа. – Понятно, что это письмо от Раисы. Понятно, что адресовано оно тебе. Понятно, почему отправлено на этот номер, а не на твой собственный, – наверное, туда Райка тоже писала, но не получила ответа. Ведь после нападения Невидимки ты осталась без телефона!
Я кивнула: с мобильниками все было ясно. А вот с остальным… Нет, все бы ничего, но сильно смущало и тревожило упоминание какой-то могилки!
– Это что – письмо с того света? – озвучила мои страхи пугливая Нюня.
Я мучительно думала. Предположим, моя дорогая подруга лежит в могилке…
– В чужой могилке! – значительно напомнила Тяпа.
Возможно, это как-то меняло дело. Лежать в чужой могилке, наверное, гораздо менее уютно, чем в своей. И вот моя дорогая подруга некомфортно и без всякой приятности лежит в этой самой чужой могилке, и я ей при этом очень нужна. Для чего? Не хотелось думать, что просто для компании. Я определенно чувствовала, что еще не созрела для дружеских встреч в загробном мире.
– Может, в чужой могилке бедной Раечке так неуютно, что она просто не может упокоиться с миром! – принялась фантазировать Нюня. – Может, она хочет найти свою собственную могилку, и ты нужна ей именно для этого!
– Я?!
Когда на первом курсе нас с подругой за неподобающее поведение (Райкино, но при моем попустительстве) выселили из общежития, поиском и наймом временного жилья для нас обеих занималась Раиса. Она же выбирала дом, в котором мы жили во время студенческой практики в колхозе, она же резервировала наш номер в «Перламутровом». Подруга никогда прежде не позволяла мне вникать в ответственный жилищный вопрос! Так с чего бы ей ломать заведенную традицию и ждать, что я без всякого квартирьерского навыка смогу решить ее проблему с последним пристанищем?!
– Да, было бы гораздо логичнее, если бы Райка подобрала могилку для тебя, а не наоборот! – Тяпино согласие с моими рассуждениями не добавило мне спокойствия. – Ладно, оставим чужую могилку в стороне…
Вот это вполне соответствовало моему желанию.
– Подумаем о другом. Почему она пишет: «Не звони, а напиши»?
– Ну, это же кладбище! – забыв, что мы договорились не упоминать могилки, шокировалась Нюня. – Мирный погост! Думаете, нормально нарушать вековую кладбищенскую тишь резким звонком мобильника?!
Я была совершенно согласна с тем, что звонить человеку, лежащему в могилке (тем более чужой), абсолютно ненормально, и однозначно не собиралась этого делать. Но не потому, что стеснялась побеспокоить усопших, а потому, что сама наверняка умерла бы, услышав в трубке бряканье костей, шелест савана и загробный голос: «Алло, кладбище слушает!»
– И ладно еще, если на Райку попадешь, а если ошибешься номером и позвонишь совершенно чужому покойнику?! – подхватила Тяпа. – К чертовой бабушке такое знакомство вслепую!
