Бреннуса схватили за руки и за ноги. Стащили на первый этаж и выволокли во двор. В дом полетели еще несколько факелов. Слышались вой и треск раздуваемого ветром пожара.
Через два часа начальник отряда верхом на волколаке осматривал пепелище на месте селения. Обломки двухэтажной мастерской выделялись особенной обезображенностью. Тут не сгорела часть стен, и второй этаж провалился на первый. Тела убитых огров сдвинули в сторону, и новые колонны, шедшие на запад, обтекали их, как вода обтекает случайный камень.
– Это ваш пленный? – рявкнул командир с золотой цепью.
– Остальных перебили, он был их командиром. Давайте отрубим ему голову! – орк взмахнул широким мечом. – Люди боятся, когда мы носим их головы на копьях!
– Да, это хорошо, но голову ему отрубят завтра, а сейчас отправьте его в тыл к вождю! Он сам хотел допросить пленных.
Бреннуса привязали, перекинув через круп волколака. Полковник вместе с телохранителями двинулся в лес. По дороге его настигла новость о том, что люди сожгли мост, и теперь перебираться через реку придется вплавь.
– Валите деревья, стройте плоты или перебирайтесь на ограх. Ни одного часа задержки! – рявкнул рассерженный командир.
На опушке леса паслись огромные кадои и стоял шатер Брудерлингена. К нему и принесли пришедшего в себя рыцаря. Достав из костра раскаленную кочергу, один из телохранителей вождя прикладывал ее к окровавленным ранам Бреннуса, а сам зеленокожий гигант спрашивал одно и то же:
– Сколько людей собралось в Карстольде? Есть ли там подземный ход, какой толщины стены?
Рыцарь стонал и кричал от боли, но ничего не отвечал.
– Лучше его убить, – заявил орк с цепью, – у меня из других мест еще полтора десятка пленных, они будут сговорчивее, если его изрубить у них на глазах.
Брудерлинген рванулся и схватил пленного за горло, одной рукой приподняв от земли.
– Ты сейчас мне не отвечать, я вырвать тебе глаза этим вот рукам! – зарычал он на плохом эрафийском.
Снаружи шатра послышался шорох, какой-то лязг, и внутрь вошел человек в темно-сером камзоле и черном плаще. У него были длинные черные волосы до плеч, а на поясе сверкал меч с рукоятью, осыпанной брильянтами. Резкие движения и большие глаза. Брудерлинген отбросил пленника, так что тот прокатился по коврам и тяжело захрипел.
– Синкат, ваши шаманы полное дерьмо! Их убивают первыми, а они ни черта не умеют, даже прочесть мысли пленного!
– А что, раскаленный металл больше не развязывает языки? – холодно спросил сумеречный маг и прошел внутрь шатра. Один из телохранителей вождя подал ему кресло.
– Поднимите его! Ближе! – орки схватили Бреннуса под руки и поставили на колени рядом с колдуном.
Синкат положил тяжелую руку в черной перчатке на окровавленный лоб рыцаря. Брудерлинген хотел что-то сказать, но Синкат осек его. Бреннус приготовился к смерти, но почувствовал, что вместо боли по его телу растекается целебное тепло. Раны сами собой затягивались, перебитые кости срастались, ожоги иссекались рубцами.
«Держись, ты станешь рабом, это лучшая участь из всех, что я могу тебе предложить, – услышал он в своей голове ровный высокий и мелодичный голос, – сейчас будет больно!»
В голове что-то взвизгнуло. Бреннус раскинул руки и потерял сознание.
– И что вы узнали?
– Все, что нужно, я сам доложу королю!
– Но мне важно знать! – Брудерлинген был в ярости, было видно, как его унижает зависимость от мага-человека.
– Ладно, вы и так узнаете, – встав, маг отер пот со лба. – В Карстольде не меньше семи сотен солдат, еще около пятисот крестьян и ремесленников, вооруженных чем попало. Стены тонкие, гроссы могут легко их проломить. Вам больше знать нечего…
– Нет, послушай… – Брудерлинген схватил мага за рукав, но будто уколовшись, отдернул пальцы.
– Послушай лучше сам. В твоих войсках самые высокие потери, а ведь вы не взяли ни одного крупного города людей!
– Потери очень малы, – гордо заявил орк.
– Значит, сто двадцать воинов и два огра против двадцати гвардейцев в легких доспехах – это нормально? Чего тогда нам вообще от вас ждать? Вы не смогли захватить мост, который чрезвычайно важен для продолжения наступления. У вас самое слабое обеспечение снабжением и провиантом!
– Мои солдаты работают не покладая рук. Мост будет готов к завтрашнему утру. Мы строим новый. Гроссы валят лес, огры укладывают, я сам все контролирую.
– Ладно, надеюсь, к завтрашнему утру мост будет, и мне не придется расстраивать Крага Хака, – тихо сказал Синкат, – а этого, – он поставил ногу на тело Бреннуса, которого погрузил в лечебный сон, – продайте в рабство в Азахарею.
Маг остановился у самого выхода и бросил через плечо:
– Это приказ!
Покинув расположение вождя дрегонспирских орков, Синкат не поехал в стан короля, как обещал. Поднявшись по горной дороге на вершину каменистого холма, маг стал ждать, когда появится мистический глаз, коих в Кревланде было несколько десятков. Астральное око должно было связать его с Колдсоулом. Пока ничего не происходило, и Синкат, оставив своего великолепного, белого в яблоках жеребца, присел на траву.
Впереди у самой реки поднимались столбы дыма – четыре, пять, шесть. Наконец, над лесом показалось прозрачное облачко, размером с человеческую голову, будто полную прозрачной воды. Но призвать глаз – это было полдела. Надо было дождаться связи с учителем, и Синкату пришлось продержать зонд на месте более трех часов, пока в огромном зале с черными колоннами и троном не появился его мрачный хозяин.
Моандор только что прибыл с острова Красный, где оставил Вокиала до окончания встречи правителей южных стран. Главе разведки демонстрировали новый экран связи шириной в пару сажен. Тончайшая поверхность из стааховой пыли поднималась из узкой щели подле стены и по одному мановению ока властелина исчезала. Моандор похвалил лича связи за номером шестьсот пятьдесят семь и тут же решил использовать нововведение. Он вызвал изображения с зондов Кревланда. Экран на мгновение подернулся дымкой, и тут же изображение прояснилось. Несколько конных рыцарей бежали от воздушного орочьего патруля, и гигантские орлы, пикируя, хватали всадников, где-то горели деревни. На излучине реки орки строили переправу, и весь берег был устлан черным муравейником их тел. Моандор тут же заметил, что его бывший первый ученик, Синкат Гарди, сын Гуннара Гарди – правителя Зейлота, убитого нойоном в этом зале два года назад, ждет его внимания.
– Учитель, у меня для вас важные новости… – Моандор кивнул, у Синката перехватило дыхание, когда перед ним в хрустальном глазе возникло лицо и глаза его темного ментора. – Верные мне люди донесли, что границу на севере Лордарона пересекла большая армия эльфов. Они идут вдоль гор и будут здесь через пару недель. С юга Эрафии подтягиваются основные силы людей. Они в то же время достигнут Кастелатуса. По слухам, командиром назначен генерал Велеск, он опытный командир и ненавидит орков. Учитель, я уверен, кревландцам не справиться с поставленной задачей! Объединенные силы эльфов и людей скоро будут в районе Кастелатуса и разобьют кревландцев на голову. Я считаю, нужно немедленно прекратить эту операцию и перейти к обороне. Можно полностью захватить Лордарон и держаться в горах долгое время. Атака в лоб против объединенных сил Эрафии и Авлии – это самоубийство. Мы погубим войска, что могут еще нам пригодиться! Нужно отменить наступление!
