– Надеюсь, удача вас не покинет, регент, и мы станем самыми богатыми и влиятельными правителями юга! – поклонился обрадованный первый советник.
Когда моргулы вернулись на борт черного корабля, долго молчавший Ритц дал волю своим эмоциям. Он с яростью набросился на Дракиса, который втянул его в эту грязную, глупую и позорную авантюру.
– Мне нужно связаться с Моандором, – бормотал Дракис, когда Ритц умолк. Он прошел в комнату связи и настроил астральный канал на Колдсоул. Его учитель должен был находиться там. Ему повезло: уже собиравшийся вылетать Моандор почувствовал канал – и вскоре перед Дракисом мерцало объемное изображение хозяина.
– Владыка, мы не нашли Мозеса Мекеля ни на острове, ни на кораблях Карна! Его нет нигде! Регент Куруш страшно недоволен тем, что я обыскал его корабль, поднял меня на смех, он будто ищет повода, чтобы разорвать только что подписанный договор!
– Если он выбросит шар веры, тем лучше! Сразу выдаст себя, – ответила прозрачная дымчатая фигура. – Куруш полагает, что, оставшись нейтральным, он одним этим выиграет. Собирает вокруг себя весь сброд, спасшийся с Зейлота два года назад. Но на деле регент роет себе могилу, а Мозес Мекель пересел на корабль пиратов Киликии еще в порту, когда ты прибывал. Корабль, везший пиратов, укомплектован личами, верными владычице Видомине. Сам понимаешь, его не то что не искали – его от нас прятали!
– Что же делать?
– Пираты будут торговаться с регентом, дадут о себе знать. Нужно выследить и убить всех участников сделки, а кристалл вернуть в Агону. Если будет возможность, нужно переложить все это на моргулов Каликурга. Ты нужен мне здесь!
– Ритц не хочет даже разговаривать со мной!
– Это он напрасно, – нойон усмехнулся. – Возвращайся на остров. Я улажу все проблемы с его учителем. Ты мне понадобишься для подготовки к совету.
Картинка дернулась и померкла, оставив после себя резковатый сернистый запах. Дракис вышел на палубу. Он ничего не мог понять. Только сегодня утром Моандор говорил ему, что предатель уйдет на корабле Куруша, а теперь со спокойной уверенностью заявляет, что тот давно связан с пиратскими вожаками. Зачем тогда вся эта погоня, проверка, унижение? Моргул стоял у борта и смотрел в воду.
Тут, в южных морях, было много удивительных животных. Параллельно борту на такой же огромной скорости блеснул плавник рыбы-меч. То тут, то там взмывали из поднятых кораблем волн летучие рыбы. Огромные облака мельчайших флюоресцирующих маллюсков поднимались из глубин с заходом солнца, пахло теплой водой, солью и спускающейся с небес прохладой.
«Я ничего не понимаю в его плане, опять использует вслепую», – думал моргул.
– Ну и что говорят в Колдсоуле? – насмешливо спросил подошедший сзади Ритц.
– Мозес ушел от наблюдения на острове. Надо было преследовать корабль пиратов Киликии!
– Вернемся в порт, бери корабль и преследуй хоть до самого края мира. Мне никто ничего не приказывал, и больше позориться я не намерен!
Каково же было удивление Ритца, когда по возвращении на остров его вызвал к себе Каликург и приказал, чтобы они вместе с Кальдероном взяли корабли и прочесали все лагуны и тайные пиратские базы в западной части киликийских островов. Дракис вместе с Вокиалом, удачно проведшим встречу повелителей юга, вылетел в Агону на ослепительно белом драконе-духе.
В огромном коричнево-бордовом зале императорского дворца в Ангкоре регент Куруш, его советник Пол Вернон и маг Малькольм, спустя три дня после возвращения, приняли тайного посланника киликийских пиратов. Моряк заявил, что нужный империи человек удерживается вождем Тан Тоном и будет передан нойонам, если Карн не заплатит выкуп в размере пятисот тысяч азахарейских динаров золотом и двух фунтов драгоценных камней крупного размера.
Кревланд, окрестности Дрегонспира, Шестой путь Лун, 989 год н. э.
Огромный рух кружил над небольшой дубовой рощицей в долине, зажатой массивными горными кряжами. Горы здесь были древними и приземистыми, с большими широкими отвалами, покрытыми зеленью. Снежные шапки и острые пики остались далеко позади. Сумеречный маг Синкат прилетел сюда из-под Карстольда за советом и помощью. Он почти год не был в этих краях, с тех пор как трагически погиб посол Дас. Молодой чародей подозревал, что извержение вулкана не было случайностью, как уверяли свидетели, и потому сразу после событий опасался навещать Аджита, дабы не навести на него и себя подозрение нойонов. Теперь медлить было нельзя, война уже шла, и через месяц, а может и меньше, весь мир будет погружен в пучину страшного конфликта. Как этого избежать, Синкат не знал, и потому решил обратиться к единственному человеку, в чьей мудрости не сомневался и которому мог довериться.
Молодой чародей привязал руха к дереву небольшим кожаным ремнем, так что орел мог спокойно бродить на расстоянии двадцати ярдов. Но птицы были хорошо выдрессированы птероптархами, и когда хозяин оставлял седло, рух прятал голову под крыло, чтобы во сне восстановить силы для дальнейшего перелета. Отъезжая из стана Крага Хака, маг позаботился о провизии. Он мог бы поддерживать птицу с помощью своей жизненной силы, но вместо этого к телу орла были подвязаны вяленые бычьи ноги. Синкат отвязал одну из них и бросил так, чтобы рух, не порвав поводьев, добрался до пищи. Когда он вышел на узкую, уложенную камнем, увитую разноцветным мхом дорожку, позади послышался благодарный клекот.
Лес вокруг был необычным. С виду дикий, даже орки из окрестных деревень боялись ходить сюда из-за опасности встретиться с неприрученными волколаками, и все-таки пропитанный присутствием хозяина. Здесь все было как в первую эпоху, до создания Империи Солнца и пришествия Магов, когда в живых лесах царили эльфы – сингмарцы. Ни одно дерево не было больно, а грибы росли на пеньках вдоль тропы, будто специально выстроившись на парад. Синкат шел по дороге и ощущал тепло от камней под ногами. Вечерело, на траве блестели первые росинки. То тут, то там на развилках встречались аккуратно сложенные пирамидки камней, исписанных руническими письменами. Они освещали путь фиолетовыми и зелеными переливами. Чем шире была тропа, тем выше были горки. Когда Синкат поравнялся с горкой высотой в рост человека, на вершине которой горел переливающийся фиолетовый кристалл, он заметил поляну, а посреди нее деревянный дом с большим цветником.
В лесу раздался шорох, и оттуда вышел горный олень. Очень красивый, пятнистый, с ветвистыми тонкими и длинными рогами – по ним то и дело пробегали голубоватые молнии.
– Рад видеть тебя в нашей заводи покоя, Синкат!
– Он здесь? – спросил чародей, глядя не на чудесного оленя, а на дом. За ставнями горел огонь свечей.
– Да, – ответил олень. – Орки из города стали недовольны нашим присутствием. Теперь учитель редко отлучается отсюда.
– В отсутствие вождя они ни на что не способны, – попытался успокоить оленя Синкат. Перед самым домом в ложбине лежали два небольших озерца: в одном плавали белые и желтые рыбки, в другом красные и черные. Через ложбину был перекинут узкий каменный мостик, ведущий к цветнику и дверям. Олень, пожелав Синкату удачи и мудрости, прыгнул в сторону и исчез в лесу.
