— М-да, — сказала она и понимающе переглянулась с господином Мандором. — Хорошо, сейчас что-нибудь найдем.
Покачивая бедрами, она направилась к светящемуся черепу. Уселась в кресло рядом с ним (на подлокотнике устроился господин Мандор) и, ткнув пальцем в пустую глазницу, всмотрелась в засветившееся красным пламя.
— Так, сдается склеп в черте города недорого… Это нам не подходит. Не подходит же? — Она взглянула на меня, и я торопливо замотала головой. — Ладно. Так, молодой сатир ищет здоровую девушку без комплексов… Не годится. А, вот. Супружеская пара сдаст комнату студентам. Недорого. Хм, тут просят гарантировать порядочность и чистоплотность. Зайчик, ты подтвердишь? Сам понимаешь, иначе попаданку не возьмут.
— Хм… — Господин Мандор задумался, потом махнул рукой: — Ладно, напишу ей рекомендацию. Берем.
— А как они узнают, что я попаданка? — не выдержала я.
— Да все просто, малышка. — Она отвлеклась от шара и оглянулась на меня. — В тебе нет ни капли магии, а такие путешествовать между мирами не могут. И у нас таких не бывает, разве что кто-то сюда закинет.
Следующие три дня слились для меня в сплошную череду событий.
Для начала мы с господином Мандором отправились смотреть квартиру.
«Типовая планировка, совмещенный санузел, зато приличный район!» — как выразилась Ариэль.
Риелторы везде одинаковы!
— Ты Алевтина? — с ходу поинтересовалась открывшая дверь женщина. — А вы господин Мандор, да? Пр-р-роходите, госпожа Ар-р-риэль пр-р-росила показать вам квар-р-ртиру.
«Р» она произносила раскатисто, как рык. Хотя, наверное, для орчанки это совсем неудивительно.
— Ага, — согласилась я, зачарованно ее разглядывая.
Невысокая, склонная к полноте, с цветом волос «бешеный баклажан», который умопомрачительно сочетался с зеленой кожей и веселеньким розовым халатом.
— Я — Гадр-р-рка, а мой муж — Р-р-рар-р-ргош! — сообщила она, впустив нас в прихожую. — А ты попаданка, да?
Я уже смирилась, что это слово — как клеймо.
— Да, — пробормотала я, стаскивая туфли.
— Я за нее ручаюсь, — вмешался господин Мандор. — Алевтина жила у меня два месяца.
Правда, он умолчал, что жила я у него в качестве служанки.
— Ну, ладно. — Тон у моей будущей квартирной хозяйки был не очень-то радостным.
Квартира оказалась неплохой. Чисто, ремонт явно сделан недавно, в «моей» комнате аккуратный балкончик, украшенный цветочными горшками. Еще одна комната, кухня, коридор и тот самый совмещенный санузел…
Договорились мы быстро.
Перевозка вещей тоже не отняла много времени. У меня попросту почти нечего было перевозить.
Потом — в деканат за студенческим билетом, регистрация по месту жительства, муторная очередь за «подъемными», покупка кое-каких бытовых мелочей…
Так что мой первый учебный день начался с судорожных сборов. Проспала!
К институту я подбежала взмыленная, с выпученными глазами и языком на плече. И все равно, как оказалось, опоздала.
Почти все места в актовом зале давно заняли более расторопные студенты, а мне пришлось устраиваться на галерке.
Все совсем не так, как было два года назад. Ни родителей, ни друзей, ни торжественной клятвы студента. Только чужие люди и нелюди вокруг, слушающие выступление какого-то лысого типа.
— Стать юристом, — с трибуны вещал какой-то солидный дядечка, поглядывая на новоявленных студентов поверх очочков в золотой оправе, — не так просто. Да-да, не так просто! Нельзя выучить наизусть все кодексы и на этом сомнительном основании считать себя юристом. Да-да, нельзя! Настоящий юрист должен помнить, что практика — основа основ и краеугольный камень его профессии!
Я вслушивалась в его речь, журчащую неторопливым ручейком, и с ужасом понимала, что снова «попала».
Здесь все было совершенно по-другому!
Каждого студента-юриста закрепляют за куратором, который должен максимально активно задействовать подопечного в своей юридической практике. Студент обязан был помогать наставнику во всем, заодно приобретая опыт и набираясь ума-разума.
В институт студенты приходят только изредка, на читку лекций и экзамены.
Через два года студенты получают дипломы юристов второй категории, которые дают право на любую деятельность, кроме непосредственного участия в судах и нотариальных действий.
Желающие могут отучиться еще три года, после чего будут считаться уже специалистами первого класса.
В общем-то, это логично — таким образом выпускники уже имеют реальный опыт по своей специальности, а не бесполезный багаж теоретических знаний.
Но я ведь никогда не работала! А это ведь будут не учебные задачи, а реальные дела!
После торжественной части всем будущим юристам велели заглянуть в деканат за распределением…
На свое первое практическое занятие я шла, с трудом подавляя панику.
К счастью, контора госпожи Громовой была неподалеку от моего дома, так что хотя бы не пришлось плутать по городу. Воздух уже был по-осеннему свеж, и небольшая прогулка пошла мне на пользу.
Наконец я увидела нужный дом: небольшой, двухэтажный, удивительно изящный. Белоснежные стены с голубой отделкой создавали впечатление легкости и невесомости.
Дом совсем не был похож на контору юриста, скорее на воздушный замок. Честное слово, даже дверной звонок был неимоверно элегантным!
Вполне под стать дому был и мужчина, который открыл дверь. Высокий голубоглазый блондин в строгом темно-синем костюме.
— Доброе утро, я — Алевтина Звонарева.
— Я — Стэнли Клейбор, секретарь госпожи Громовой, — отрекомендовался он. — Можете называть меня просто Стэн. Проходите.
И посторонился, пропуская меня в холл — просторный, светлый, обставленный со вкусом и даже претензией на шик.
Я шла за Стэном, стараясь не слишком откровенно глазеть на всю эту красоту. Все настолько красиво и величественно, хоть проси сменную обувь!
— Это библиотека госпожи Громовой, — тоном опытного экскурсовода сообщил он, открыв очередную дверь.
Я ждала, что дальше он начнет рассказывать что-то вроде: «Посмотрите направо. Здесь вы увидите…», но обошлось без лекций.
Просторную комнату почти сплошь занимали книги: они громоздились на стеллажах, лежали на столе и диване, были стопками сложены на подоконнике. Видно, что библиотека в этом доме не показушная, здесь действительно много читали.
— Вы можете подождать здесь, — ровно произнес Стэн, глядя мимо меня. — Госпожа Громова в данный момент занята и сможет принять вас только через четверть часа.
— Понятно, спасибо, — пробормотала я.
