И махнул лапищей.
— Полагаю, речь о споре по кредитному договору? — оживилась заскучавшая было госпожа Громова.
— Ну да, — кивнул он. — Этот «Кощей-банк», чтоб его Аудумла насмерть зализала!
— Рассказывайте! — велела куратор теперь уже без тени скуки.
И Гифли принялся сыпать подробностями…
Честно говоря, я слабо разбираюсь в таких материях, как комиссионные платежи, неустойки и плата за использование счета, поэтому поняла только, что ушлые банковские работники умудрились насчитать огромные проценты по кредиту, которые теперь грозились взыскать через суд.
Конечно, теперь Гифли горько пожалел, что не обратился в «Мидас-банк» (девиз «Ваши медяки мы превратим в золото!») и прельстился более выгодными на первый взгляд условиями. Теперь-то девиз недобросовестного «Кощей-банка» — «Мы зачахнем над вашим златом!» — явил всю свою двусмысленность!
Но что с этим делать, цверги не представляли и решили «по знакомству» (Гифли хитро подмигнул) обратиться к госпоже Громовой.
— Хорошо, я возьмусь за ваше дело, — решила госпожа Громова, закончив с вопросами, и постучала ногтями с идеальным маникюром по столу, поправила волосы. — Алевтина, будьте любезны, подготовьте договор.
— Сейчас, госпожа Громова!
И я тихонько вздохнула, мучимая банальной завистью. Госпожа Громова прекрасна, как принцесса из диснеевского мультфильма. Я по сравнению с ней — та самая моль, которой не интересовался Стэн.
Гифли, хмуря кустистые седые брови и шевеля губами, прочитал подсунутый мной договор об оказании юридических услуг, размашисто подписал и, встав, поклонился.
— Рад был увидеть вас снова, благородная госпожа, — теперь старший гном сделался серьезным и почему-то печальным, — мы часто вспоминаем вас, госпожа Белос…
— Гифли! — резко оборвала она, сверкнув темными глазами. — Я просила никогда больше не называть этого имени!
— Прощения прошу, благородная госпожа, — вновь склонился в поклоне он. — Старый я стал, память совсем плоха.
— Гифли, старый хитрец, — усмехнулась она. — Не стоит испытывать мое терпение.
— Разве смею я, недостойный, прогневить вас? — улыбкой на улыбку ответил он. — Ох, старость не радость!
«Интересно, — думала я, выпуская цвергов, — какое имя он хотел назвать?»
Неужели… Я даже приостановилась, сраженная пришедшей в голову мыслью. Белоснежка?! Громова даже похожа на принцессу из мультика!
Да ну, не может быть! Я встряхнула головой.
— Алевтина! — заставил меня очнуться глубокий голос госпожи Громовой. — Сколько раз мне прикажете повторять?
— Извините, — стушевалась я. — Задумалась. Что вы сказали?
— Одевайтесь, — велела она резко. — Мы едем в «Кощей-банк». Стэнли!
На зов начальницы выглянул Стэн, которого тут же озадачили кипой бумаг, требующих немедленного внимания. Госпожа Громова давала инструкции и сыпала указаниями.
А я, стоя в стороне, любовалась почтительно склонившим голову Стэном.
Они хорошо смотрелись вместе: высокий белокурый мужчина и хрупкая темноволосая женщина…
Так, что за глупости лезут мне сегодня в голову?! Немедленно прекратить!
Я устыдилась и покорно последовала за куратором.
Погода окончательно испортилась, дул холодный ветер и лил дождь. Хорошо хоть идти буквально два квартала.
И, кажется, мы зря мокли, потому что в банке госпожу Громову выслушали… и вежливо отфутболили. Разговор был долгий, но совершенно безрезультатный.
— Боюсь, госпожа, что мы ничем не можем помочь, — тонко улыбалась кицунэ, оборотень-лисица, в ведении которой находился вопрос с кредитом «Харон-плюс».
— Мы будем вынуждены обратиться в суд, — заметила госпожа Громова, вставая с неудобного стула.
— Конечно-конечно! — Рыжая кицунэ даже не пыталась скрывать насмешку.
Крошка-лепрекон, ее начальник, к которому мы отправились после этого, только пожал плечами и заметил безразлично:
— Можете подать нам претензию. Но говорю сразу, срок ее рассмотрения — два месяца. И мы все равно вам откажем, так что смысла никакого.
Несмотря на деловой вид, представитель маленького народца оставался таким же жадным, как в старые времена, когда лепреконы оберегали горшки с золотом.
— Вы ведь понимаете, что поступаете незаконно? — Госпожа Громова сохраняла внешнее спокойствие, несмотря на откровенное хамство банковских служащих.
— Госпожа… простите, не запомнил вашего имени, — лепрекон зевнул, — я ведь вам уже объяснил нашу позицию, а больше мне нечего добавить. Так что вы зря отнимаете мое рабочее время, которое, между прочим, стоит очень дорого!
Госпожа Громова поняла намек (хотя какой там намек, этот нахал просто указал нам на дверь!), встала и промолвила холодно:
— Благодарю, что уделили нам частицу своего драгоценного времени. В ближайшие дни я отправлю вам претензию.
Уф, наконец-то мы уходим!
Лепрекон только хмыкнул.
Госпожа Громова величественно кивнула и выплыла из кабинета…
В офисе она немедленно вызвала Стэна, чтобы продиктовать письмо гномам.
— А вы, Алевтина, будьте так любезны, заварите мне чаю, — попросила она, подумала и добавила: — И принесите шоколада, пожалуйста!
М-да, кажется, и ее проняло. Госпожа Громова всегда заботилась о фигуре, поэтому редко позволяла себе сладости.
Выпив вкусного горячего чая, она несколько оттаяла и с новыми силами принялась за дела.
Кажется, она готовила какую-то гадость банку, и я до самого вечера сгорала от любопытства, гадая, какую именно…
Следующим утром подморозило. Я торопилась на работу, пряча руки от холода в карманах пальто.
Мне ужасно хотелось чего-нибудь горячего. Вот приду в офис, и Стэн непременно заварит свежего чая, вынет из буфета блюдо с печеньем…
Замечтавшись о грядущем чаепитии, я скользнула взглядом по дому, мимо которого проходила, и споткнулась.
Возле дверей «Кощей-банка» сгрудился народ. Вон в толпе мелькнула знакомая лисичка-кицунэ, вон на голове вальяжно лежащего у лестницы мраморного льва подпрыгивает лепрекон, гневно потрясая маленьким кулачком…
А у самых дверей покоился огромный камень. Внушительная скала весом с десяток тонн надежно закупорила вход.
«Претензия», — бросилась в глаза выбитая на ней надпись.
Но кому пришло в голову что-то писать на камне?!
Я пробежала глазами весь текст и чуть не села прямо в лужу. Это была претензия от «Харон-плюс»…
Я бочком-бочком выбралась из толпы и рванула в офис.
— Здравствуй, Алевтина! — радушно поприветствовал меня Стэн, буквально лучась улыбкой.
