– И как же ты адаптировалась к новой жизни? – удивился Виктор.
– Легко! – с вызовом ответила она. – Не поверишь, но именно это и спасло меня от самоубийства. Та наивная, любящая, страдающая Лючия умерла, появилась бесстыдная пылкая раскованная Лолита. Секс стал своего рода наркотиком, избавляющим от боли.
«Вот так и Лиза, – вдруг подумал Виктор, – тоже спит с кем попало, лишь бы заглушить боль. В чем-то эти две девушки похожи, у обоих умерли возлюбленные, обе ведут пустую жизнь без цели, без надежд».
– Неужели семья тебя не искала? – спросил он.
– Не знаю и знать не хочу об этих убийцах! – сухо проговорила она. – Но я послала отцу письмо, что больше не хочу иметь ничего общего с ними и начинаю новую жизнь. И лучше меня не искать.
– Но сейчас тебе двадцать один, – начал Виктор.
– И что?! Меня все устраивает. У меня есть постоянные клиенты, платят отлично, я на хорошем счету, мне все нравится. Конечно, бывают моменты… Те же извращенцы. Но я отказываюсь от встреч с садистами, насильниками, некрофилами, любителями оргий и прочими неадекватами. Сюда езжу с Фридрихом. Но он мухи не обидит. Беспомощный раб… Ладно, что-то мы заболтались, – неожиданно сказала Лолита и встала.
– Хочешь уйти? – уточнил Виктор.
– А ты что хочешь? – оживленно спросила она.
– Чтобы ты провела со мной всю ночь, – ответил он и улыбнулся.
– Ох-хо-хо, – завздыхала она. – Так и влюбиться недолго! Знаешь, я наведаюсь к моему рабу, а потом вернусь. Хорошо?
– Договорились! – обрадованно ответил он и крепко ее обнял.
Из записной книжки:
«Души благородные чувствуют, что кротость и человечность – добродетели привлекательные, и склонны им следовать; но в ту минуту, как надлежит эти добродетели осуществить, добрые намерения часто остаются невыполненными. Возникает множество сомнений: действительно ли это подходящий случай? И в какой мере надо следовать душевному побуждению? Не ошибаешься ли ты относительно данного лица? Боишься оказаться в дураках, желая быть щедрым и благодетельным; прослыть слабохарактерным, выказывая слишком большую нежность и чувствительность; словом, то опасаешься превысить меру…»
Аббат Прево
«Манон Леско»
Следующие два дня пролетели для Виктора как один миг. Лолита была почти постоянно с ним, они наслаждались близостью, прогулками, приятной болтовней, вкусной едой. И когда пришло время уезжать, Виктор поймал себя на мысли, что не хочет расставаться с девушкой. Она проводила его до причала и выглядела опечаленной.
– Мы еще увидимся? – робко задала вопрос.
Виктор не хотел сильно к ней привязываться, но не смог устоять перед ее грустным взглядом и искренним горем. Лолита была в эмоциональном плане под стать ему. Она чувствовала остро, бурно, только не умела скрывать то, что ее обуревало, у нее все было написано на лице.
– Вернешься на Лидо, звони, – после паузы сказал он.
– Послезавтра, – ответила она и крепко его поцеловала.
Когда Виктор зашел на виллу, она показалась ему неуютной и пустой. Всего лишь за три дня он привык к постоянному присутствию юной хорошенькой девушки, живой и непосредственной. И впервые за последние десять лет захотел иметь постоянную спутницу в своих путешествиях. Но это не приветствовалось правилами Ордена. Даже глупенькая девушка, находясь денно и нощно рядом, могла понять, что ловец не совсем обычный человек и занимается чем-то экстраординарным. Тем более такая работа была образом жизни и велась круглосуточно и где угодно. Ловец обязан постоянно крутиться между людьми, заводить новые знакомства, располагать к себе, наблюдать и вылавливать потенциальных «клиентов».
«Лолита далеко не глупа, – размышлял Виктор. – От нее трудно будет скрыть какие-то моменты моей деятельности. Конечно, можно сразу предупредить, чтобы она не совала нос в мои дела. А вдруг я засекреченный агент? Современный Джеймс Бонд!»
Он улыбнулся ходу своих мыслей и решил пока ничего не предпринимать относительно девушки.
Весь следующий день Виктор гулял по Лидо, заходил в кафе, сидел за чашечкой чая, наблюдая за посетителями. После пребывания на Острове Грез он был умиротворен, расслаблен, «секс-терапия» пошла ему на пользу. Ему вдруг захотелось работать, и это было хорошим признаком. И он сканировал практически всех, кто встречался на его пути. Но фиолетовые тона в этот день он заметил только один раз. Ореол густого депрессивного цвета окружал пожилую итальянку, сидевшую на лавочке неподалеку от небольшого гостевого дома. Вечерело, закатное освещение бросало красный оттенок на ее морщинистое лицо, и оно выглядело больным. Виктор присел рядом, слегка поежившись от потока безысходности, окутывающего женщину и задевающего его. Она глянула на молодого человека и неприметно улыбнулась.
– Прекрасный вечер, синьора, – непринужденно начал он.
– Божественный! – охотно ответила она.
– Но вы отчего-то грустите, – осторожно заметил он.
Женщина развернулась к нему всем тучным оплывшим корпусом. Виктор смущенно улыбнулся.
– Mama mia! – удивленно воскликнула она. – Прекрасному молодому синьору так скучно, что он решил поболтать со старухой?
– Не люблю, когда кто-то печалится, – ответил Виктор.
– Доброе сердце, – тихо заметила женщина и погладила его по плечу. – Но увы, мне вы ничем не поможете, только если ласковым словом. Да хранит вас Пресвятая Дева Мария!
Она отвернулась и опустила голову. Виктору было уже нехорошо от депрессивного удушающего его потока, изливающегося от женщины. Он был такой силы, какой обычно бывает за шаг до самоубийства. И такого клиента он никак не мог упустить.
– И все же, милая синьора, у вас что-то случилось, – после паузы сказал он. – Я сирота, моя мама умерла несколько лет назад, отца я не знал… Наверное поэтому я не могу пройти мимо женщины с такими грустными глазами. Что же произошло?
– Бедная сиротка, – жалостливо проговорила она, не ответив на его вопрос. И посмотрела на Виктора глазами, полными слез. – Сочувствую! Но вы молоды, хороши собой, надо заводить свою семью. Или она у вас уже есть? Жена, детки?
– Я одинок, – признался Виктор.
– О! У нас большая семья! Хотите, сосватаем вам прекрасную итальянскую девушку? – неожиданно предложила она и оживилась.
Но фиолетовый цвет ее поля стал только гуще.
– Благодарю, но я влюблен, – ответил он.
– Тогда чего же ждать? Делайте предложение! – пылко проговорила она.
– Собираюсь.
– Все у вас будет хорошо! – ласково сказала женщина. – Главное, было бы здоровье!
Она вздохнула, лицо приняло страдальческое выражение.
– Вы больны? – осторожно поинтересовался он.
