— Это только самое начало, — признался Стиви. — Мы с ней дружим уже очень давно, но в последнее время… Не знаю. Как будто сейчас, когда до окончания школы осталось совсем немного, мы вдруг поняли, что, может быть, это не просто дружба.
Прежде чем я успела промолвить какую-нибудь мудрость, подобающую старшей тетке, Стиви снова улыбнулся.
— Да, нам уже говорили о ностальгии и страхе перед будущим. Мы также понимаем, что впереди еще четыре года колледжа, и только потом можно будет думать о чем-то серьезном. И все же сейчас…
Ах, это сладкое время сейчас!
— В любом случае, Гейл правда сказала, что ты мне все объяснишь, — с жаром закончил Стиви.
Поверив, я ему рассказала все.
После того, как я закончила, Стиви долго молчал. Все дети выросли, зная о том, что мать Гейл была убита, но только сейчас, когда между ними возникло чувство, Стиви, наверное, впервые увидел все в новом свете.
Он бросил на меня взгляд, красноречиво говорящий: «Господь, вот он я, посылай меня», и я, вскочив, крепко его обняла.
— Спасибо за предложение, милый мой. Обещаю, что если мне встретятся драконы, с которыми ты сможешь расправиться, я обязательно тебя позову.
* * *
Когда мы со Стиви вернулись в дом, веселье уже начинало стихать.
— А, вот и наша кандидатка! — просияв, воскликнула мисс Салли Андерсон. — Иди же сюда, милочка, и дай обнять тебя, прежде чем я потащу свои старые кости в постель!
За ней последовали другие соседи. Но когда Уилл и Хейвуд взяли инструменты и начали исполнять последнюю, знакомую всем мелодию, друзей и знакомых оставалось еще достаточно. Сет запел своим чистым баритоном, а я, подойдя к нему, присоединилась альтом. Одним из моих самых ранних детских воспоминаний является то, как мы музицируем с Сетом — я еще совсем маленькая, а он уже почти взрослый. Остальные, встав, дождались припева, после чего все, взявшись за руки, принялись раскачиваться вместе, и наши голоса слились в невыносимо сладостный унисон:
Останется ли круг неразорванным,
Господи, останется ли?
Нас ждет лучший мир
В небесах, господи, в небесах.
Какой бы примитивной ни была эта старинная песня, она неизменно вызывает у меня слезы в глазах. Моя мать умерла, мать Сета и Хейвуда умерла, наш отец слишком горд, чтобы прийти сегодня на праздник, — в нашем кругу зияют бреши.
И несмотря на это, осталось все же достаточно.
9
Теперь, когда мы остались одни
Я перенесла все назначенные на следующий день слушания в суде, однако это нисколько не помогло мне разобраться с делами, скопившимися в конторе, на что я очень надеялась. Только я начинала диктовать письмо или составлять прошение, как раздавался телефонный звонок. Согласно окончательным данным, я опередила Лютера Паркера примерно на полпроцента — если точнее, на шестьдесят два голоса, — и все те, кого не было вчера у меня дома, сочли своим долгом поздравить меня по телефону.
— Если хочешь, я буду отвечать, что ты занята, — предложила Шерри.
Обычно утро в среду и у нее тянется бесконечно долго, потому что Джон Клод по этим дням присутствует на судебных заседаниях в Уиддингтоне, а Рэйд уезжает в Мейкли.
— Нет, я буду говорить со всеми.
До тех пор, пока людям будет казаться, что в моем избрании у них есть личный интерес, каждый такой разговор, возможно, в июне будет означать лишний голос.
От большинства поздравлявших мне удавалось отделаться довольно быстро, но Минни заняла линию почти на сорок пять минут, обсуждая, как лучше использовать тридцать дней, оставшихся до второго тура. Позвонил даже потерпевший поражение помощник окружного прокурора из Блэк-Крика, многословно и напыщенно сообщивший о том, что я могу рассчитывать на его поддержку — как сейчас, так и в ноябре. Только от жирного протеже Перри Бирда не было никаких вестей. Однако он произвел на меня впечатление республиканца в душе, поэтому я сомневалась, что он станет поддерживать Лютера Паркера.
Так продолжалось до самого обеда, и наконец я почувствовала, что с меня достаточно телефонных разговоров. Когда Шерри по внутренней связи сообщила о приходе Гейл Уайтхед, я сразу же отодвинула бумаги в сторону и попросила пригласить ее.
— Наверное, я пришла не вовремя, — виновато начала Гейл.
— Наоборот, лучшего времени нельзя было придумать. Ты даже не представляешь себе, какое это облегчение — видеть собеседника.
Предложив ей сесть в кресло, я уловила тонкий аромат духов. Сама я почти не пользуюсь духами, поэтому особенно остро чувствую, когда это делают другие. Этот нежный запах напомнил мне сад моей мамы весной. Глицинии? Нарциссы? И тут же меня неприятно поразил присутствующий в аромате духов слабый привкус табачного дыма. Многие старшеклассники считают сигареты чем-то очень модным, и, по-видимому, Гейл входила в их число.
— Жаль, что вчера ты не одержала безоговорочную победу. — Сегодня на Гейл были джинсы с кроссовками, а ее волосы были забраны в свободный хвостик, перехваченный желтой пластмассовой заколкой в тон желтой блузке. — Я отдала свой голос за тебя.
— Эй, ты же голосовала впервые в жизни, так? — Невероятно, но малышка Гейл уже может участвовать в выборах судей и президентов, заключать юридические сделки, выходить замуж и поступать в армию без согласия родителей. — Ты вся прямо-таки сияешь.
— Да. — На щеках Гейл появились очаровательные ямочки. — Но пиво мне по-прежнему не продадут.
— А ты бы очень хотела? — Несмотря на то, что я вижу в суде, мне всегда интересно, что же именно заставляет людей употреблять алкоголь и наркотики.
— Да нет. Тут вопрос принципа. Подростки покупают травку и самогон… — ее голос дрогнул, и я поняла, что Гейл колеблется, извиниться ли ей или же притвориться, будто ее слова о подпольном алкоголе не относятся ко мне лично. — …В общем, это происходит по всей стране, но когда дело доходит до того, чтобы купить что-нибудь такое безобидное, как светлый «Будвайзер», если тебе еще нет двадцати одного года, упрашивать бесполезно.
Гейл отлично выпуталась из стеснительной ситуации, и все же ее выдала легкая краска, залившая лицо.
У меня очень большой опыт делать вид, будто я ничего не заметила.
— Так что же привело тебя в Доббс сегодня? Боюсь, пока что я не могу сообщить тебе ничего нового.
— О, я на это и не надеялась, — беззаботно бросила Гейл, однако я уловила в ее голосе слабое разочарование. — Папа заставил меня дать слово, что я сама не буду делать никаких глупостей. Понимаю, что ты очень занята, но все же… — Она запнулась. — Я никогда не бывала на мельнице Ридли.
Я удивилась.
— Ни разу?
Гейл молча покачала головой, и ее хвостик метнулся из стороны в сторону.
