Л ю с я (подхватив книгу). Посмотрим, посмотрим…
Таня подбегает к Люсе, протягивает руки за книгой, но Люся бросает книгу обратно, в руки Алле. Таня бросается к Алле. Та встает на цыпочки и поднимает руки с книгой так, что Таня не может дотянуться до нее.
Т а н я (в ужасе). Алла! Ну, Аллочка! Умоляю! Она же порвется!
Звучит звонок, и в класс вбегают одноклассники. Среди них Артем, который сразу садится за свою парту. Остальные сразу включаются в «игру» и с криками: «Бросай мне! Мне! Мне!», и смехом перебрасываются книгой. Таня безуспешно пытается ее перехватить. Артем не вмешивается и спокойно наблюдает за происходящим. Через минуту Таня, потерявшая надежду остановить развеселившихся одноклассников, опускается на парту возле Артема и беспомощно наблюдает за полетами книги.
А р т е м. Таня, да брось ты так переживать!
Т а н я (со слезами в голосе). Эта же такая… такая замечательная книга, а они…
А р т е м. Повеселятся и вернут, ничего с ней не станется.
Звенит звонок на урок. Перекидывание книги, прекращается, а Алла бросает книгу на парту перед Таней. Таня, глянув на растрепанную книгу, опускает голову на руки, ее спина начинает вздрагивать от рыданий. Смех в классе прекращается. Все смотрят на рыдающую Таню.
Занавес закрывается.
В е д у щ и й. А сейчас мы увидим Артема в этот злополучный день, но уже дома.
Занавес раскрывается.
На сцене комната Артема: письменный стол, два кресла. За столом сидит Артем. Сейчас он в задумчивости откинулся на стуле, держа учебник в руках.
В е д у щ и й. Артем пытается делать уроки. Но дело продвигается туго. Его мысли все время возвращаются к происшествию в классе. Хотя он не чувствует себя виноватым, но настроение у него все же неважное. В комнату заходит бабушка Артема.
Б а б у ш к а. Артем! Блинчики остывают, пошли ужинать.
А р т е м. Не хочется, бабушка…
Б а б у ш к а. Не хочешь своих любимых сладеньких?
А р т е м. Настроение препаршивое…
Б а б у ш к а. Но ты же знаешь прекрасный рецепт, как легко исправить самое преплохое настроение!
А р т е м (вздохнув). Помню, помню: надо подумать, кому я могу сделать, что-нибудь хорошее.
Б а б у ш к а. Верно. Вот так и действуй!
А р т е м. Боюсь, что… тот человек, кому бы я хотел сделать это самое хорошее, не хочет даже смотреть в мою сторону…
Б а б у ш к а. Да, что ж так? Кто это у нас такой не отзывчивый?
А р т е м. Да Таня! Ведь с первого класса! сидим за одной партой, а она все не разучится на меня обижаться!
Б а б у ш к а. То-то я смотрю, телефон свободен. А насчет того, можно ли научиться никогда не обижаться… Не знаю. Ведь как сказано у одного известного поэта: «Язык иных – страшнее пистолета!».
А р т е м. И не говорил я ей ничего обидного! И не делал ничего плохого! А она… (с искренним удивлением.) А она взяла и – пересела от меня!
Б а б у ш к а. Неприятно, конечно… а причина, наверняка, есть.
А р т е м. Не вижу никакой причины!
Б а б у ш к а. А давай разберемся вместе. Выкладывай, как было дело (присаживается в кресло).
Занавес закрывается.
В е д у щ и й. И Артем в подробностях поведал бабушке о событии, произошедшем в классе. И о том, как его одноклассники, с хохотом, перекидывались книгой, а Таня пыталась ее перехватить, и Таниных слезах, и обидном, несправедливом для него, Артема, финале: Таня пересела от него на свободную парту, и сказала, что – это навсегда! И это, несмотря на то, что он-то, Артем, в прискорбном поведении одноклассников не участвовал!
Занавес раскрывается. На сцене та же комната. Бабушка и Артем сидят в креслах напротив друг друга. У Артема вид человека, незаслуженно обиженного. Бабушка, смотрит на Артема, укоризненно покачивая головой.
А р т е м (бодрясь под взглядом бабушки). Вот так все и было, бабушка.
Б а б у ш к а (после паузы с укоризной). Да, Артем… Отличился ты неважно… можно сказать – просто дурно!
А р т е м (с возмущением). Дурно?! Почему-у-у?! Я сидел и не кидался!
Б а б у ш к а. Да, в дурном деле ты не участвовал, и это – слава Богу! Но плохо то, что ты хорошего тоже ничего не сделал, а должен был! Каково Тане было наблюдать издевательство над книгой да твое предательское равнодушие?
А р т е м. Вы, что, сговорились? И Татьяна меня обозвала предателем! Ничего не понимаю, я же правило соблюдал: не делай другим того, чего не хочешь себе!
Б а б у ш к а. Верно, соблюдал! Только ведь надо было вспомнить и другое правило – золотое правило Иисуса Христа! А оно, что велит? Оно учит (подчеркнуто) поступать, обрати внимание, поступать! с другими так, как хочешь, чтобы поступали с тобой.
А р т е м. И как, как я мог поступить? Что я должен был сделать?
Б а б у ш к а. Ты должен был остановить ребят и вернуть книгу Тане!
А р т е м. Как же! Их остановишь! (После паузы, вздохнув). Наверное, ты права, бабушка… Сама-то Татьяна, всегда бросается на помощь, ее и просить не надо! И на меня вон, сколько времени тратит! На мой жуткий английский… Какой же я болван бессовестный… Что ж делать, а, бабушка?
Б а б у ш к а. Для начала позвони и извинись.
А р т е м (с горечью махнув рукой). Сказала, чтоб и не звонил, и не подходил к ней…
Б а б у ш к а. Тогда подумай. Умеешь обидеть, умей и прощение заслужить. А я пойду: дела у меня на кухне (уходит).
А р т е м. Думай, Артем… Думай… А что, если… нет… А, что…
Сбоку, на авансцене появляется Вова. Он набирает номер на мобильном телефоне. У Артема звонит настольный телефон, и он поднимает трубку. Между мальчиками происходит разговор.
А р т е м. Алло!
В о в а. Салют, Артем!
А р т е м. Привет, Вова.
В о в а. Чо делаешь завтра?
А р т е м. Да… не решил еще…
В о в а. Давай, сгоняем по магазинам, игры новые поищем…
А р т е м (его осенило). Ой, Вовка! Ты – просто гений!
В о в а. Я?
А р т е м. Обязательно сгоняем! Только сначала – по книжным! Встречаемся прямо с утра!
В о в а (недовольно). Да чего с утра, Артем? Суббота же, поспать бы…
А р т е м (перебивая). Не канючь! Отоспишься потом. Жду в десять ноль-ноль, конец связи! (Кладет трубку и радостно.) Надеюсь, – это сменит ее гнев на милость. Да! Точно! (Кричит.) Бабушка! Бабушка!
