– Ой, спасибо вам, что оживили, – сказал Метьер. – А насчёт другого дара я и не соображу пока, хорошо это или плохо?
– Не хорошо и не плохо, а так надо. Ты, может, думаешь, что я шаляй-валяй, что хочу, то ворочу? Нет, брат, тут всё сложней. И не спрашивай меня то, что у тебя на языке вертится, мол, будешь ли ты теперь жить вечно. Мы все бессмертники! – вздохнул он ещё раз. – Все мы будем жить в вечности, но от нас много зависит, как и где мы будем жить. А теперь я приглашаю тебя, приятного мне гостя, посетить наш остров да с братьями познакомиться, а?
– С удовольствием! – сказал Колобриоль и они очутились в «бане». Именно, как бы в парилке, только немного прохладной: они стояли в наплывшем на них густом тумане.
– Наш остров всегда в тумане, я так сочинил, – по-детски хвастая, сказал Книгочей. – Это чтобы никто посторонний не совал сюда нос. – И действительно, в такой густой сметане они хоть и стояли рядом, но едва друг друга видели, только голоса подавали.
– Великий Книгочей…
– Братья называют меня Виа Чеа, а ты можешь Виа Киа, это…
– Это вы сейчас сочинили?
– Точно, – сказал Виа Чеа и засмеялся.
– Виа Киа, а почему у вас голос старческий, а лицо детское?
– Потому что я так сочинил, – Книгочей просто зашёлся от смеха. – Нет, ей Богу, я теперь всем и на все вопросы буду отвечать одно: ПОТОМУ ЧТО Я ТАК СОЧИНИЛ! Это забавно. – Он внезапно прервал смех. – На самом деле лицо без морщин, потому что я вечно юн, а седая голова и старческий голос, потому что старость – символ мудрости, хотя и не всегда. А почему борода разноцветная, сам придумай, я всякой выдумке рад. Братья у меня тоже юные старички, кроме сестры и одного отщепенца, но их тут нет. Ну-с, с кем бы нам познакомиться сначала? – заторопился он, как бы решив прервать расспросы. – Пожалуй, с Виа Зверлем, то есть с Великим Зверолюбом.
…И сразу пропал туман, и возникла уютная поляночка в светлом березняке с кустами цветущей благоухающей сирени вокруг. А на небе весеннее солнышко. А на полянке три козочки: беленькая, чёрненькая и беленькая с чёрными пятнышками, совершенно независимые, безо всяких ошейников и верёвочек. Они неспешно кушали травку, как вдруг появился волк. Метьер протянул руку к правому боку и обнаружил, что его колчан, который он забыл в казарме, у него на поясе! И одет он не в белую выпачканную землёй рубаху, а в зелёную, очень удобную, с как бы плывущими по ней облачками, и в зелёные же штанишки. А сочинивший всё это Книгочей смотрел на него и улыбался, как будто никакого волка не было. Метьер достал стрелу, и… а лука-то и не было! Не сочинили! Но волка-то не забыли сочинить и он развязной походкой подходил к козочкам!
– Никаких охотников, никакой охоты, – сзади раздался добродушный старческий голос.
Метьер оглянулся: к ним подходил маленький человек с детским личиком, с небольшими седыми усиками и бородкой, в зелёном летнем костюмчике, и в зелёной же шапочке набекрень, из-под которой лихо торчал клочок волос всех цветов радуги.
– Мой родной брат, Виа Зверль, – представил его ВК. – Метьер Колобриоль, лучший стрелок Деваки, ха-ха! Вы оба сочинились зелёненькими, хи-хи…
– Никаких стрелков! – попытался нахмурить бровки Зверль, но получилось неестественно: глаза были добрые-добрые…
– Просто у вас тут волк, – как можно равнодушнее сказал Метьер, пожимая неожиданно крепкую ладошку. Интересно, что козочки и волк оставили свои заботы и с любопытством уставились на людей, будто понимали, о чём говорят. А волк подошёл вальяжной походкой к застывшему лучшему стрелку и нахально лизнул его длинную середневековую туфлю, подаренную самим Робином Гудом. (Обувь ВК не стал сочинять, потому что туфли и так были зеленоватые).
– Ну что? – Великий Зверолюб бесцеремонно задрал заднюю волчью лапу. – Ножка прошла?
Волк, не теряя достоинства, кивнул головой и опять направился к козам.
– С нашего Зверля Корней Иваныч Чуковский своего Айболита списал, только про разноцветный чуб забыл, – шепнул ВК Метьеру. Но тот, к сожалению, не знал ни Айболита, ни Чуковского. И вообще не услышал, так как был ещё сильно взволнован. А волк, вихляя бёдрами, подошёл к беленькой козочке, громко чмокнул её в щёку, причём Метьеру показалась, что коза покраснела, и стал мирно щипать травку рядом с ней.
– Ух, какие у меня хищники-то! – с восхищением крикнул Виа Зверль зычным голосом. – У меня тут сбываются пророчества одной замечательной книги, где сказано, что лев будет возлежать рядом с ланью! Брат знает, что это за книга.
– Библия. Ветхий завет. Пророчества Исайи, – отчеканил тот.
– Не читал, – сказал ошарашенный увиденным Метьер. – Но это удивительно: лев и лань… А у нас в Деваке люди обучают львов есть других людей…
– Звери! Звери – люди в вашей Деваке! – снова вскричал Зверолюб, и из глаз его брызнула слеза. – Оп-ля!
…И они очутились в пустыне, среди жёлтых-жёлтых песков. Естественно, оба сменили зелёный цвет костюмов на песочный (и туфли пожелтели). И они увидели грозного льва и трепетную лань, возлежащих рядом. И жирафа, и слона, окружённых улыбающимися крокодилами, и бегемота, целующегося с огромной коброй. И тут к Метьеру подошла львица и завиляла хвостом.
– Выпейте львиного молока. – Зверль протянул Метьеру детское ведёрко с молоком. – Неправда ли, оно пахнет земляникой?
Львица открыла пасть, но вместо рыка раздалось что-то похожее на мычание.
– Покормите её, она обожает землянику.
Колобриоль отведал вкусного львиного молока и дрожащей рукой протянул львице лукошко с крупными пахучими красными ягодами.
– У меня есть все существующие животные, и рыбы, и птицы, – захлёбываясь от восторга, говорил ВЗ. – Я их сам кормлю и лечу и ухаживаю за ними! Оп-ля!
…И они оказались на берегу моря в синих, цвета морской волны костюмах.
– Смотрите… – сказал Виа Зверль.
Из моря показалась огромная голова.
– Кто это? – прошептал Метьер.
– Кит. Чудо-юдо рыба-кит! Синий обыкновенный. Видите, какой он огромный, кормить мне его неудобно. А теперь, але-оп!
Голова пропала, и из моря выполз небольшой киток, и на брюхе прополз к Зверолюбу.
Он дал ему что-то из ладони и тот довольно заурчал.
– Витамины. – Зверль погладил кита по голове. – Это тот самый, что из моря выглядывал, только уменьшился, чтоб я его покормил. А хотите на нём покататься?
И не дожидаясь согласия – але оп! – они очутились в море на широкой китиной спине. Книгочея с ними не было. Когда он исчез, Метьер не заметил.
Кит со скоростью скаковой лошади мчался, рассекая мощной грудью волны.
– Да не снится ли мне это? – кричал, вцепившись в Зверля Метьер. Морской ветер свистел в ушах, пару раз его с головой окатило солёной водою, но ему было бесшабашно-весело.
