Переварив все мною озвученное, Докерс пришел к выводу:
— Я недоволен.
— О своем недовольстве заявить готовы?
— Готов.
— Замечательно, записываю ваше имя в списки членов оппозиции.
После чего принялась записывать. Его имя. На белый чистый лист, но он этого не видел. А увидеть очень хотел, для чего максимально близко придвинул к себе зеркальце и пытался скосить глаза, чтобы прочесть хоть что-нибудь. В итоге не выдержал и спросил:
— И много там имен в оппозиции?
— Все драконьи кланы, а также высокопоставленные частные лица. — Я практически ни словом не солгала.
Ну почти.
— Ого, вона как, — протянул Докерс уважительно.
Кивнула, продолжая делать вид, что пишу. Докерс подался еще ближе и, ворочая глазом, так же уважительно шепотом спросил:
— А чего в оппозиции делать надо?
— Проявлять недовольство, — дала я резонный ответ.
Жутик закивал.
— Помогать сопротивлению правящему режиму, — продолжила.
Тоже покивал, но уже как-то неуверенно.
— Организовать оппозиции бесперебойный проход по ртутным путям.
Кивать перестал, прищурился.
— Прибыть на заседание оппозиции по первому требованию, — добила я Докерса.
Нахмурился и произнес:
— Я уже недоволен.
— Властью?
— Оппозицией. Можно я не буду в этом участвовать?
— Недовольство оппозицией не является поводом для выхода из оппозиции. К тому же я ваше имя уже вписала. Оставайтесь на связи, я свяжусь с вами в самое ближайшее время. Всего доброго.
И зеркальце кверху донышком, чтобы у Докерса не было обратного пути.
Поймала на себе восхищенный взгляд зеленомордого мужика. Мужик сделал мне неожиданное предложение:
— Иди за меня.
— Куда? — не поняла я.
— Замуж, — прозвучало совершенно серьезно. — Ты, конечно, страшненькая, но где я еще себе такую жену найду. Соглашайся, я не беден, у меня в собственности два болота и одно лесное озеро, заживем.
— Целых два болота… — протянула я бог весть с какими эмоциями, потому как мне даже со всем моим художественным воображением было сложно представить целых два болота…
— Ага, — подтвердил мужик, — по весне икры намечем.
У меня глаза теперь явно были вдвое больше обычного размера, но я почему-то оказалась в состоянии протянуть:
— Мальков нарожаем…
И тут это зеленомордое выдало:
— Ты живородящая?!
Вскинув руки в жесте «все, сдаюсь» просто вежливо попросила:
— Не мешай.
Он хотел было рот открыть, пришлось добить угрожающим:
— Иначе в туфлях до конца дней простоишь.
Умолк.
А я встала, пошла отрезала себе ломоть ветчины, помазала сверху рыбным паштетом и вернулась за стол, а то работы-то еще немерено, а шеф придет уже скоро и за все спросит, и желательно поразить его своей работоспособностью и ответственностью прямо с первого полноценного рабочего дня, чтобы понял, насколько ценный кадр ему достался и вообще! Он придет, узнает, что я все сделала, впечатлится и наконец начнет на меня молиться, а то непорядок, третий день у него зависаю, а он еще не осознал мою божественную крутость и свое неимоверное везение.
За этими приятными мыслями я доела бутерброд, взяла зеркальце, попросила на связь главу воздушного клана и с самой вежливой улыбкой произнесла:
— Добрый день, вас приветствует оппозиция!
* * *
Через час я со всем закончила, а шеф не пришел.
Сжалившись над зеленомордым, пошла и сняла с него туфли, что оказалось трудоемким и сложным процессом. Мужик плакал, благодарил и снова предлагал замуж, уже наплевав на то, что мы явно разных биологических видов. Потом я сидела и ковыряла пальчиком один из тортиков, которые для меня пекли и несли, пекли и несли, пекли и… в общем, у меня стремительно портилось настроение, а прислуга этот факт засекла.
Потом позеркалил Докерс, и едва я ответила, спросил, сколько я лично хочу за то, чтобы вычеркнуть его из списков оппозиционеров. Сказала, что из таких списков вычеркивают только кровью. Расстроился, предложил золотом. Сообщила, что брать взятки не позволяет кодекс оппозиционера. Жутик неожиданно обрадовался тому, что в наших рядах нет коррупции, поэтому окончательно решил оставаться с нами. Положив зеркало кверху донышком, задумалась о размахе коррупции в Зандарате…
Прошло еще два часа.
Зазеркалила глава морских драконов, у нее наличествовал чудный темно-синий окрас, неимоверно белые сверкающие клыки, очаровательный разрез карих глаз, и ей было скучно, о чем Кассиль мне прямо и сообщила. Спросила, есть ли у нашей оппозиции новости, а то ей лень слушать старых пыхтелок на заседании. «Старые пыхтелки» в момент разговора присутствовали и занимали ниши сумеречного грота, а потому все услышали и обиделись. Но их предводительница оказалась зла, прямо как я, и ей на обиженных было плевать. Собственно, как уже было сказано, я тоже была злая, поэтому предложила, пока суд да дело, разработать план оппозиционных действий. Не знаю, как матриархат вообще в жизни действует, но мы с Кассиль договорились только до того, что пойдем и плюнем на Харниса, потому что он заслужил. Одна из «старых пыхтелок» решила перестать дуться и внесла предложение послать Харниса лесом. Все тут же проголосовали «за». Назначили ответственной почему-то меня. Попыталась было откреститься, надавили авторитетом. А Кассиль научила, как настраивать на зеркале одновременно два вызова, и даже любезно вызвала мне Харниса. Собственно, я пикнуть не успела, как зеркало мигнуло, пошло рябью, а затем на меня уставился Харнис.
— Кого я вижу… — промурлыкал он.
Драконицы на заднем плане бесшумно ухихикивались, я-то их видела, а Харнис нет, и мужик решил, что у нас разговор тет-а-тет протекает.
— Моя сладенькая любительница тортиков одумалась? — продолжил покуситель на должность зандаратовской селедки.
Я кивнула.
Драконицы ржали, прикрывая пасти когтистыми лапами. Нет, и вот что тут вообще смешного?! А эти угорают! Кассиль так вообще изобразила магический транспарант и начала топать по залу, неся над собой надпись «Посылай! Посылай! Посылай!». Да сейчас пошлю, зачем давить-то?
— Кстати, я навел о тебе справки, — неожиданно глубоким, таким пронизывающим до костей голосом проговорил Харнис. — Разбитое сердце и несчастная любовь — это серьезный повод возненавидеть Эйна, Виэль.
И он вопросительно уставился на меня. Я в этот момент все еще пыталась отойти от его голоса, потому как… нет, ну знаете, когда голосом до костей пробирают, это как-то все же… ну как-то пережить нужно. А вот Кассиль замерла, и на ее плакате появилось «Несчастная любовь?! И ты молчала?! Да как ты могла утаить такое от своей лучшей подруги!!!»
