— Лорд Эйн, мой господин, я…
— Виэль! — рявкнул шеф, беспардонно прервав распутницу.
Я лично не нашла ничего лучше, чем развернуться и попытаться дать деру.
— Виэль, стоять! — пришло в неистовство начальство. — А ну-ка идите-ка сюда, леди почетный секретарь, и соизвольте мне объяснить, что вот это вот такое?
Нет, я честно собиралась сбежать, но после его вопроса делом чести стало вернуться и гордо сообщить:
— Лорд Эйн, это женщина.
Глазки у шефа покраснели значительно сильнее, и он произнес ледяным тоном:
— Это не просто женщина, Виэль, это голая женщина.
Вот тут я с ним была категорически не согласна.
— С объективной точки зрения она одета, лорд Эйн, — сообщила начальству.
— А с субъективной — сорванный с окна тюль одеждой не является!
Надо же, шеф и в тканях разбирается.
— Но если смотреть объективно… — продолжала упорствовать я.
Все мои упорствования шеф оборвал злым:
— Если смотреть объективно, Виэль, то у меня наверху табун полуодетых женщин численностью в более чем четыреста голов!
Да, это мой косяк, но я в этом никогда не признаюсь, а потому, глядя на шефа большими честными глазами, доверительно сообщила:
— Это все ваша новая катана.
Шеф очень выразительно на меня посмотрел. Сразу стало ясно, что не поверил. Пришлось выкручиваться:
— Я просто как взяла ее, так у меня сразу увеличительный инстинкт сработал, и я была вынуждена увеличить ваше имущество. О вас же забочусь, шеф.
Лорд Эйн хотел было что-то сказать, но психанул и пошел прочь, едва не снеся обнаженную деву, томно взирающую на снежного. К слову, томный взгляд исчез вместе с объектом томления, дева презрительно оглядела меня и заявила:
— Место любимой наложницы мое. Хочешь жить — не лезь!
Смелая какая.
Где моя катана? Хотя зачем мне катана?
— Охард! — завопила я.
Жених явился в то же мгновение, встал рядом со мной, плотоядно разглядывая обнаженную деву, а еще жених называется.
— Убрал бы ты ее, а? — попросила я жалобно. — И еще, там на третьем этаже желательно какие-никакие двери установить и охрану поставить, чтобы эти прелести по замку не разгуливали, а то занавески жалко же.
— Какие… прелести, — пробормотал Охард.
Прелести скуксились и важно заявили зеленомордому:
— Милок, мы из разных биологических видов.
— Да быть не-может! — фальшиво изумился мой жених и пошел вразвалочку к прелестям. — Так-таки и из разных?
— Так-таки и да. — Хотя прелести были в этом уже не очень уверены.
— Ты знаешь, — подходя к даме вплотную и нежно приобнимая ее за талию, промурлыкал Охард, — я думаю, в этом деле пока не попробуешь — не узнаешь. А у меня, к слову, внушительное состояние имеется.
— Правда?! — мгновенно загорелась идеей дева.
И они ушли экспериментировать, свернув к лестнице, ведущей на третий этаж. Только вот где они там место без свидетелей найдут, тот еще вопрос. Впрочем, это совершенно не важно.
— Лорд Эйн, — заорала я, срываясь на бег в поисках руководства.
Руководство обнаружилось в учебном классе прослушивающим лекцию по ораторскому искусству. Преподаватель стоял за кафедрой и вещал хорошо поставленным голосом, объясняя про значимость первой и последней фразы в выступлении, намекая на малозначимость середины, которую обычно пропускает сознание слушателей, а лорд Эйн внимал, сидя в кресле напротив кафедры и изображая сосредоточенность усердного ученика.
И вот он тут учится, понимаешь, а там между прочим:
— Там Харнис сегодня Юалию коронует! — возмущенно напомнила я.
Преподаватель умолк и недовольно глянул на меня, шеф же, не поворачивая головы и даже не одарив личного секретаря и взглядом, меланхолично произнес:
— Пусть коронует. Продолжайте, уважаемый Намид.
Уважаемый зло глянул на меня и уже хотел было открыть рот, как я, совершенно игнорируя его присутствие, прошла и встала перед лордом Эйном, сложив руки на груди. Шеф вопросительно воззрился на меня, не скрывая совершеннейшего безразличия во взгляде, и пришлось озвучить вслух:
— А как же оппозиция?
— Оппозиция теперь не существенна, — отозвался начальник и попросил: — Отойди, лекция действительно вызывает интерес.
Естественно, я никуда уходить не собиралась, я замогильным голосом переспросила:
— Что значит «оппозиция теперь не существенна»? А как же подгорный народ? Как же драконы? Как же все члены нашей организации?! В конце концов, а как же я?
И тут лорд Эйн улыбнулся. Это была странная загадочно-лукавая полуулыбка, которая сделала его лицо каким-то невероятно притягательным, у меня даже дыхание перехватило.
— Виэль, — проникновенно начал снежный лорд, — ты помнишь вчерашние события?
Нахмурив лоб, была вынуждена признать:
— Смутно.
— Смутно? — переспросил мой шеф.
Кивнула.
Призадумалась и тут же добавила:
— Но точно помню, что вы мне ничего не рассказали!
Полуулыбка стала улыбкой. Такой теплой, доброй, полной неописуемой нежности. Лорд Эйн смотрел на меня как на ребенка, неразумного, но безмерно забавного и любимого. Почему-то я покраснела. Мой начальник протянул руку и, едва я подошла ближе, коснулся моей ладони, переплел наши пальцы и проникновенно спросил:
— Хочешь на коронацию Юалии?
— Не хочу, чтобы ее короновали, если честно, — ответила, откровенно млея от прикосновения снежного лорда.
Эйн усмехнулся и прошептал так, что я скорее по губам прочитала:
— Не коронуют, льды принимают лишь достойных.
Смысл слов до меня не особо дошел, потому как я… засмотрелась на губы собственного шефа. Почему-то перед глазами промелькнуло смутное воспоминание о жарком поцелуе, когда ледяные прикосновения опаляли словно огонь, пробуждая тот же огонь в моей крови…
— Память проснулась? — ехидно поинтересовался лорд Эйн.
Судя по блеску в глазах, кто-то явно торжествовал, я же, откровенно бледнея, припомнила и парочку собственных стонов, когда это снежное чудище сжало меня в объятиях и ух какие это были объятия.
— Т-т-так, — с трудом выговорила я. — Это все, конечно, очаровательно… просто у меня профессиональная этика и все такое, в общем, для начала следует разобраться с делами.
— С какими? — лениво поинтересовался шеф.
А заметив мой возмущенный взгляд, сообщил:
