— Какая катана?
На меня сурово устремили суровый алый взгляд, нервно улыбнулись окружающим, мол, «все в полном порядке, не беспокоимся и ближе не подходим», после чего прорычали все так же шепотом на ухо:
— Которую ты подло и коварно уворовала у Юалии!
— Что?! — возмутилась я.
— В смысле «что»? — в свою очередь возмутился Харнис. — Ты еще скажи, что не воровала.
Нет, ну если с точки зрения Юалии, то, может, и воровала, но:
— Но вот только не подло и не коварно, — смутилась слегка я. Потом добавила: — Я вообще твою собиралась взять, но Охард знал только путь в ее покои, а как пройти в твои покои, не знал.
Харнис выпрямился и уже собирался было сказать что-то язвительное, как до него дошел смысл моих слов. До меня тоже… И даже до Охарда, который, отпустив мою руку, благоразумно растворился в толпе оппозиции, дабы избежать рогоносного гнева.
— Ох-х-хар-р-рд не знал, как пройти в м-м-мои п-п-покои? — закипая и заикаясь, уточнил Харнис. — А как пробраться в покои Юалии, минуя охрану на дверях, значит, знал?!
Я изобразила невозмутимость и отрешенность, прическу там поправила, шубку на плечах подровняла, подол огладила.
— Позже разберусь, — с обещанием почему-то моей смерти в голосе произнес Харнис. — Катана где?
Я, наморщив лоб, припомнила где… Ну и трансформацию катаны тоже припомнила, и в целом:
— Сложный вопрос.
— Что значит сложный? — перестав таиться, взрычал Харнис.
И вот что ему сказать? Нет, серьезно. Признаваться в том, что катана у Эйна, как-то не хотелось, ответа Харнис явно ждал, да и остальные с интересом развития событий ожидали, так что я гордо сообщила:
— Понятия не имею, где она в данный конкретный момент.
Сказала чистую правду — действительно понятия не имею, куда шеф ее запихал.
Но сочла нужным добавить:
— Она мне только для слома клеток на невольничьем рынке нужна была. — Тоже правда, кстати.
Разъяренный Харнис, нависнув надо мной, прошипел:
— Ты даже не представляешь, что я с тобой сделаю!
После чего развернулся и ушел.
Странное дело, за все время нашего общения у меня даже сердце быстрее не забилось, и кстати, спасительный торт мне не понадобился, и вот что бы это значило?
На этой важной мысли сосредоточиться не удалось, так как внезапно совсем рядом со мной знакомым голосом тихо произнесли:
— Чего он хотел?
— Катану, — не оборачиваясь, сообщила шефу.
А не обернулась сразу, потому что сердце таки забилось, да еще как, даже жарко стало, и задышала я глубже и как-то взволнованнее. Обернулась — рядом со мной возвышался мой родной начальник с черной маской на бледном лице, распущенными белыми волосами, серьгой в левом ухе, изображающей сверкающую ромбовидную сосульку, и в черном костюме. Лорд Тай, как и я, удивленно воззрился на столь странно облаченную личность, а я… я…
— Здорово, что вы пришли, — сообщила шефу.
— Пришлось попросить профессора ускорить лекцию, — невозмутимо ответил он и еще более невозмутимо приобнял меня за талию.
Так вроде чтобы общаться было удобнее, но мне от этого почему-то очень приятно стало, хотя это были довольно далекие от профессиональной этики чувства.
Заиграли фанфары, зазвенела, неся радостные вести, капель, срывающаяся с потолка и падающая серебристыми слезами на гостей. Гордо вскинув подбородок, шествовала к своему трону Юалия, довольный собой и своей подлостью Харнис вел ее, придерживая за локоток. Взорвались аплодисментами гости коронации, хранила осуждающее молчание оппозиция. Не таясь, обсуждали гостей и платье готовящейся стать сэльдиной присутствующие слуги, какая-то тучная дама грустно жаловалась спутнику, что сладкое подадут еще не скоро, я полностью разделяла ее печаль. Потому что мне лично очень хотелось тортика, вот прямо сейчас… Шеф неожиданно обнял крепче, прижимая к себе, и тортов теперь требовалось как минимум два!
А в следующий миг Харнис подвел смущающуюся Юалию к ледяному престолу, усадил, поклонился ей, отступил, и к трону изо льда шагнул страх и ужас. Нет, серьезно — это был и страх, и ужас! Причем одновременно и в одном сухопаром шипастом существе, которого словно морозом покорежило: черепообразная голова, впалые нос и рот, вдавленные красные глаза и лохмы белесых волос по черной мантии.
— Главный жрец храма озера Спящих Предков, — прояснил для меня личность кошмарика шеф.
Свое мнение по поводу этой персоны я не стала озвучивать, впрочем, кое-что не смогла сдержать, а именно тихое:
— Надеюсь, он только коронует и хоронит, — имея в виду, что для остальных ритуалов внешность у жреца явно не подходящая.
— Нет, еще благословляет браки и младенцев, — уничтожил мою веру в здравый ум зандаратцев шеф.
— Ужас! — пробормотала я.
— Ужас Синих Льдов — его имя, — выдало начальство.
«На моей свадьбе его не будет», — почему-то сразу решила я.
Нет, серьезно, не будет!
Трубы заиграли громче, капель перестала звенеть, с потолка посыпались сверкающие серебром снежинки, Юалия застыла на троне, жрец протянул обе руки вперед и…
Сначала появилось ощущение, что в зале вдруг завьюжило, я даже посильнее в шубку закуталась, хотя мне было тепло, но я не хотела думать о том, что это от объятий шефа жар идет по всему телу, затем неожиданно над ладонями жуткого жреца закрутился медленный снежно-серебристый смерч. И он странно так кружил, хвостик… ну то есть основание, словно ткало какой-то замысловатый рисунок прямо в воздухе… И вроде как бы рисунок, но постепенно над руками жреца начала обрисовываться корона… Сверкающая, воздушная, будто изморозь сняли со стекла… Минута… вторая… третья… и вот уже целая корона сверкает столь ослепительно, что хочется прикрыть глаза руками, но в то же время смотрела бы на нее и смотрела. Удивительно красивая и изящная вышла вещь, по сравнению с ней вытесанная из бриллианта корона смотрелась грубо и громоздко, и сэльдина поняла это, поэтому, быстренько сняв украшение со стола, зашвырнула за трон. Там такой жалобный звон раздался.
Жрец бросил на нее мимолетный неодобрительный взгляд, повернулся к залу, и над толпой разнеслись его слова:
— Льдов величие неоспоримо, необъятно, непогрешимо. Подо льдом моря и реки, подо льдом земля и долины, льдом истинным окованы души великих! Льды венчают горы, изо льда сотканы облака, льдом покрыты небесные тела! Велики льды! Нет преграды для них иной, чем сияние сердец достойных! Подобны сердца достойных ярчайшим звездам, жар их плавит лед и железо, кровь их лавиной сносит преграды! Лишь те, в чьих сердцах пламя, а в глазах лед величия, достойны править Зандаратом, колыбелью льдов!
Юалия нервно заерзала.
