От такой наглости даже я дар речи потеряла, шеф же, скрипя зубами, напомнил:
— Вы у меня его за семь золотых приобретали.
— Таки да, — согласился мужик, — но я у вас его приобретал как рудокопа, а вы-то у меня его как короля купить собираетесь. Согласитесь, пятнадцать тысяч за короля целого государства, это очень даже заниженная цена.
— Согласен, — мрачно произнес шеф, даже не взглянув на меня. — Сколько за весь остальной аппарат управления Геллена?
Что?! Он сейчас что сказал?
— Так… так… так… стоп! — возопила я.
На меня недовольно посмотрели и Эйн, и представитель подгорного народа. Последний премерзко осклабился и посоветовал:
— Вас, девушка, не спрашивают, обалдевайте от щедрости вашего любовника молча и почтительно.
Зря он так.
Круто развернувшись, решительно подошла к нему и протянула руку со словами:
— Виэль Мастерс, почетный личный секретарь лорда Эйна. Заслуженный работник, незаменимый помощник и ценнейший кадр, которого вы только что самым гнусным образом имели несчастье оскорбить. За такие оскорбления обычно платят кровью, уважаемый… Уважаемый кто?
Основательно сдувшись, подгорный представился:
— Энгус Таматар Бородач Топорович.
— Очень приятно познакомиться, — кивнула я.
Ну а после уже продолжила в том же ключе:
— За такие оскорбления обычно платят кровью, уважаемый Энгус Таматар Бородач Топорович. Вы готовы сразиться на дуэли с лордом Эйном?
— Это шутка? — с надеждой уточнил подгорный.
— Нет, я совершенно серьезна, — с самым суровым выражением лица сообщила я.
— Слушайте, — занервничал Энгус Топорович, — о каком оскорблении вообще идет речь?
— О смертельном. — Мое выражение лица стало еще суровее.
Мужик с надеждой глянул на шефа, надеясь, что тот развеет недоразумение, но шеф молчал, только глаза почему-то были красные, а еще взирало начальство исключительно на меня.
— Девушка! — воскликнул Топорович.
— Почетный секретарь Виэль Мастерс, — поправила я.
— Хорошо, пусть будет так! — негодующе согласился подгорный. — Почетный секретарь Виэль Мастерс, а что я, по-вашему, должен был подумать, заметив, как вы оба, нежно обнимаясь, заявились к моим шахтам?
— Что у нас тесное деловое сотрудничество, — наставительно сообщила я.
— Так именно «тесное» я и предположил, — заметил Энгус Топорович, и в чем-то он был, несомненно, прав.
Но только в чем-то.
— Вы меня смертельно оскорбили, — отчеканила я.
— Чем?! — возопил подгорный. — Предположением интимной связи с самым достойным лордом Зандарата?
Кое-кто явно пытался вывернуться. Не на ту попал:
— Умалением моих профессиональных достоинств! В общем так, я оскорблена. Шеф, этот подгорный хочет смерти!
Повернулась, посмотрела на шефа. Судя по взгляду лорда Эйна, он тоже бы от смерти не отказался, причем от моей. О чем он мне и сообщил, прошипев сквозь зубы:
— С удовольствием, дорогая.
То есть я все поняла правильно. А вот Энгус не понял и испуганно завопил:
— Подождите! Стойте! Не надо! — После задумчиво добавил: — К слову, кажется, сегодня с утра было объявление по всеобщей зеркальной связи о безвременной кончине уважаемого лорда…
На нас с подозрением посмотрели.
— Можете гордиться собой, вас убьет труп, — съязвила я.
Энгус Топорович посерел.
Я же, обернувшись к шефу, вопросила:
— На какое число данного месяца внести в ваше расписание дуэль со смертником из подгорного клана по имени Энгус Таматар Бородач Топорович?
Шеф не ответил. Я вообще сомневаюсь, что он ответил бы, но вот Энгус был убежден в своей скорой смерти, а потому правильно оценил обстановку и угрюмо спросил:
— Сколько?
Ну вот, совсем другой разговор.
Развернувшись к владельцу соляных шахт радостно сообщила:
— Тысяча.
— Что? — едва не рухнул он.
— Слишком мало за вашу жизнь? — язвительно поинтересовалась я. — Оцениваете себя дороже?
Плюнув на снег, Энгус яростно посмотрел на меня и начал безбожно торговаться:
— Сто!
Я пожала плечами, мило улыбнулась и сказала:
— Две тысячи.
— Что?! — не поверил подгорный. — Деву… леди Виэль, боюсь, вы не знакомы с основами науки о торгах. Так вот вам сейчас полагается, как минимум, сказать «девятьсот», а не повышать ставки. Кто вообще так торгуется, скажите на милость?
— Я, — сделала гордое признание. — Три тысячи.
— Что?!
— А будете упорствовать дальше, дойдем до десяти, — мило улыбаясь и хлопая ресничками, сообщила я.
Почесав бороду, Энгус задумчиво произнес:
— Это какая-то неправильная техника торгов.
— Мы, почетные личные секретари, используем именно ее. — Я была крайне горда собой.
Подгорный, осознав, насколько вляпался, осторожно предложил:
— Король и его советники подойдут?
— Нет!!! — раздалось из обалдевшего строя.
— Думаю, я возьму всех, — обрадовала я присутствующих.
Присутствующие банально утратили дар речи все и сразу, ну кроме шефа, который прошипел раздраженно: «Виэль!» И кстати, напомнил мне этим, что есть индивиды, определенно нуждающиеся в трудовом перевоспитании.
— Не грустите, — поспешила я утешить расстроенного Энгуса Топоровича, — я так думаю, дней через семь мы вам задарма продадим Харниса и его приспешников.
— Что? — переспросил лорд Эйн.
— Шеф, не нервничайте, — поспешила я его успокоить. — В конце концов, вы же не хотите иметь оппозицию под боком, а они точно поспешат перехватить наш прогрессивный опыт. Так что трудовое перевоспитание самое то будет, я серьезно.
— Лорд Харнис… — протянул, уже прикидывая размер мышечной массы названного, Энгус Топорович, — все его сторонники… — Бородач даже заулыбался.
Я думаю, я бы тоже заулыбалась, там столь мускулистые экземпляры, что на них только пахать и пахать, в смысле рудокопить и рудокопить.
— Ладно, забирайте, — не прекращая лыбиться, произнес Топорович и передал лорду Эйну облачко пара.
Нет, серьезно, выглядело как облачко, подлетело к шефу и растворилось у его плотно сомкнутых губ. А губы у начальства были не просто сомкнуты, они у него побелели от гнева, и взирало начальство на меня очень-очень так мрачненько. Я слегка занервничала, но потом сразу не до этого стало — лорд Эйн повернулся к рудокопам и произнес:
