Книга Плата за капельку счастья, страница 26. Автор книги Евгения Михайлова

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Плата за капельку счастья»

Cтраница 26

А в шесть тридцать позвонил телефон Берты. Звонила Аня Голицына, редактор.

– Берта, я в студии на ночном монтаже. Такая новость появилась, ты, наверное, еще не видела. Горит твой детский дом!

– Что с детьми?

– О жертвах ничего. Ты не волнуйся. Там вроде хозяйственный отсек какой-то. Их местный пожарный наряд уже там.

– Спасибо. Я туда еду. Позвони, пожалуйста, куда только можно. Пусть срочно шлют туда пожарных, «Скорые», МЧС, ну, сама решишь.

Она встала. И начала обзвон. Сначала Анатолию, затем Бадаеву, Кольцову, Армену… Затем вызвала такси. Натянула джинсы, джемпер и побежала к машине, которая как раз подъехала.

Когда Берта приехала, вокруг здания дома ребенка было уже много техники. Ворота распахнуты, рядом с ними машины МЧС и две «Скорые». Вот машины Анатолия и Кольцова. Подъехал Армен. Берте даже показалось, что в черном «Мерседесе» за приспущенным стеклом блеснули очки Бадаева. Берту пытались задержать, но она ворвалась во двор. Горел действительно только хозяйственный отсек. Там запасы продуктов, склад с лекарствами. Пожар еще не потушили, работали пожарные.

Дымный туман, горечь ест глаза, сводит ужасом рот. У ворот с внутренней стороны стоит в скорбной и величественной позе Тамара Петровна, главврач.

– Хорошо, что вы приехали, – кивнула она Берте. – Такое несчастье. Такой ущерб. Нам понадобится срочная помощь.

– Что с детьми?

– Слава богу, ничего страшного. Может, они даже ничего не заметили.

В это время врач «Скорой» вынес на руках закутанного в одеяло ребенка.

– Что у вас творится! – рявкнул он главврачу. – У вас и без пожара нет нормальной вентиляции. У девочки асфиксия. Не уверен, что довезем. Детей необходимо эвакуировать. Почему вы не занимаетесь этим с первых минут?

– Потому, – величественно сказала Тамара Петровна, – что мы привыкли сами бороться с трудностями. Сейчас пожарные закончат работу, и мы все сделаем. Только мы знаем, что и кому из детей надо.

– Черт бы вас побрал! – уже на ходу бросил врач. – Больным детям нужны здоровые на голову люди.

Берта рванулась к работникам МЧС, к Анатолию, Кольцову:

– Нужно звонить, договариваться, чтобы детей куда-нибудь перевезли, где-нибудь приняли.

– Уже, – кивнул Анатолий. – Едут машины ближайшей московской детской больницы. «Скорых» пока мало.

Берта вбежала в здание детского дома. Там две нянечки суетились, одевая и закутывая детей. Те, которые передвигались, вставали сами. Ох, как медленно они собирались. Берта пробежала по комнатам, к той кроватке, где лежал Юра. Но его не было! Берта утратила уже соображение, заметалась, слезы лились не от гари.

– Здравствуйте, – перед ней остановился высокий худенький мальчик, который опирался на две палки. – Вы ищете Юру Смирнова? Его закрыли вечером в изоляторе.

– Что с ним?

– Я видел. Он не хотел есть, его привязали к креслу и стали кормить насильно. Он плакал, вырывался, потом закричал. Мне кажется, они ему руку сломали.

– Где этот изолятор?

– Вот дверь. Но она заперта на ключ.

– Няни, – позвала Берта. – Срочно откройте эту дверь.

Выяснилось, что ключ не у нянь. Берта бросилась к выходу, чтобы позвать кого-то на помощь, но мальчик отбросил одну палку и что-то помудрил с замком. Дверь открылась.

– Сюда, – позвал он Берту. – Я умею открывать замки ложкой.

– Как тебя зовут?

– Кузьма. Я Кузьма Кузьмин.

– Иди к выходу быстрее. Сейчас вас отсюда увезут. Я тебя найду Берта влетела в крошечную комнатку с одной кроватью. Комнатка была полна дыма. Сквозь него ей навстречу умоляюще просиял взгляд… Этот взгляд. Живой! Она бросилась к Юре, сняла с него одеяльце. О господи! Они его привязали бинтами. Левая ручка действительно висит плетью.

– Мой дорогой, – ахнула Берта. – Я тебя подниму. Может быть больно. Нужно потерпеть. Потом все пройдет.

Бинты она рвала зубами. У выхода мальчика из ее рук взял Анатолий, они пошли к машине. В дом бежали бригады медиков. Стояла вереница «Скорых».

– А где ваши врачи? – спросила на ходу Берта у Тамары Петровны.

– У них еще не начался рабочий день, – холодно произнесла та.

– И телефонов мобильных у них, конечно, нет? Почему вы их не вызвали?

– Не понимаю вашего тона. Это вы нагнали сюда столько народу и техники? Видно, что новичок. Так не помогают, так навлекают проверки.

– А с чего вы взяли, что я вам помощник?!

Пока Анатолий раскладывал в машине заднее сиденье, Берта подошла к пожарным, убиравшим свои шланги.

– Что, по-вашему, случилось? Неисправность или поджог?

– Будет написано, что неисправность, – невозмутимо ответил пожилой мужчина с усами. – На самом деле стопудовый поджог. Не первый по ходу. Я потом читаю, какие у них дорогие лекарства сгорели, какие разносолы. Не было там ничего, кроме мешков с гречкой и каких-то банок. Начнут сейчас побираться по свету. Польется навар. Между нами, конечно.

– Разумеется. Спасибо.

В больнице, куда они привезли Юру, Берта сначала показала журналистское удостоверение, потом договорилась, что ей вынесут прямо в коридор халат и бахилы. Она зашла в угол гардеробной, сняла задымленные джинсы и джемпер, надела халат и босиком влезла в бахилы. Только, когда Юру увезли в операционную, она заплакала в туалете. Потом попросила выписать ей пропуск.

– Я делаю передачу об этом доме ребенка, об этом мальчике.

– Сделайте. Сделайте им подарок, – сказал заведующий отделением. – У ребенка сломана ручка. Он с этой тяжелой болью, мокрый, пролежал без ухода как минимум пятнадцать часов.

В свою дымную, грязную одежду Берта влезла таким же образом: в углу раздевалки. Домой Анатолий мчался. Ему казалось, Берта теряет сознание. Он проклинал себя за трудовой энтузиазм. Мысль сумасшедшая, но этот пожар в детском доме кажется ему связанным с тем, что он оставил ее одну. Ему казалось, что она должна была там погибнуть в горящем доме, среди этих несчастных детей.

Дома Берта бессильно опустилась на кухонную табуретку. Она сама не понимала, как не умерла там. Толя налил горячую ванну, вышел к ней:

– Иди согрейся, я сварю кофе.

Берта кивнула и проговорила:

– Юра не может вернуться в детский дом, но в больнице его надолго не оставят…

И больше ничего не успела сказать. Его реакция была страшнее всего, что она могла бы себе вообразить. Он кричал! Впервые за все время Анатолий на нее кричал! Он называл ее сумасшедшей психопаткой! У него сжимались его тяжелые кулаки. Он ногой отбросил в сторону табуретку, ударил кулаком по столу так, что тот чуть не разлетелся. Потом выскочил из квартиры. Ушел! Возможно, совсем, к себе.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация