Кармен легла на кровать. Теперь комната не раздражала ее, а наоборот, действовала умиротворяюще. Она не слышала никаких голосов и угрожающих звуков. Паника улетучилась, на ее место явилась усталость. Кармен понимала: она не может махнуть рукой на то, что случилось раньше; в ней что-то изменилось, и это потрясение грозило опрокинуть ее хрупкий мир. Она прежде думала, что сможет примириться с трагедией, в которой повинен Том, и ей не придется ничего менять, а теперь поняла – это невозможно. Но для того, чтобы выдержать предстоящее столкновение с реальностью, ей нужны силы. Все это может подождать до утра.
Она разделась и, укрывшись одеялом, задремала, однако сон ее не был мирным. Ей снилось, что она плывет в море, а впереди – Зена. Было видно, что она в беде – то погружается в воду, то лихорадочно выныривает. Кармен поняла, что Зена тонет, и поплыла к ней, чтобы помочь. Но Зена схватила ее за руки и потянула за собой на дно. Кармен начала захлебываться и изо всех сил сопротивляться, стараясь выскочить на поверхность, однако Зена не отпускала ее. Потом она увидела, что Зена хохочет, смеется над ней – и они тонут вместе. Кармен проснулась, стянула с руки браслет и бросила в сумку, стоявшую возле кровати.
Глава 17
Том потянулся через стол, чтобы взять Кармен за руку, но та резко ее отдернула. Она удивилась тому, что ей так трудно сдерживать свою враждебность и гнев. Он предложил встретиться после работы и поужинать в «Канареечной пристани», и Кармен согласилась. Она понимала, как ей будет тяжело его видеть, и подумала, что лучше побыть с ним на нейтральной территории, в окружении людей. Это позволит ей успокоиться и нормально разговаривать с Томом. Но, как оказалось, Кармен ошиблась, потому что в ресторане ей было трудно сосредоточиться и вообще говорить о чем-то.
– Что случилось? – спросил он.
– Ничего.
Появился официант с блюдом рукколы, покрытой сливочным соусом.
– Поставить в середину? – поинтересовался официант, и Кармен кивнула. Хорошо, если между ними будет что-то находиться, подумала она.
Взрыв эмоций, происшедший сегодня ночью, не улегся; наоборот, Кармен с каждой минутой чувствовала себя все хуже и хуже. Она проснулась в Сент-Джуде, ощущая необычайно болезненное волнение, которое не отпускало ее весь день. Значит, наступил конец? Кармен пока не могла утверждать наверняка, но такая мысль ее уже не пугала – она поняла, что, скорее всего, это действительно финал, и, судя по всему, неизбежный. Сидя сейчас с Томом, она понимала, что уже не ищет причин остаться с ним, не пытается найти способ дать ему соскочить с крючка.
Она наколола на вилку лист салата.
– Мэл сегодня, несмотря ни на что, пошла в школу, – сообщил Том. – Думаю, это уже хорошо.
У него был разговор с Лорой. Об этом Том рассказывал, когда принесли салат.
Кармен откашлялась.
– Что ты собираешься делать?
Том пожал плечами. Потом обернул рукколой вилку и спросил:
– Мэл что-то говорила о Зене?
– Тебе об этом сказала Лора?
– Да, упомянула.
– Господи, ну почему ты не наберешься смелости и не расскажешь мне все сам?
– Прости, я не хотел увиливать. Кармен, что с тобой происходит?
Но она не была готова к откровенности и снова воткнула вилку в салат.
– Да, Мэл говорила со мной о Зене. Сказала, что ненавидела ее, и это показалось мне странным – я думала, они хорошо ладили.
– Почему ты так считала?
– Кто-то мне сообщил. Не понимаю, разве это имеет какое-то значение?
Том повертел в руках вилку и нож.
– Мэл говорила тебе что-то еще?
– Да, она рассказала мне о кредитной карте и о том, что привело вас с Лорой к разводу. – Кармен посмотрела Тому в глаза. Она умолчала о том, что еще говорила Мэл – о том, как этот разрыв спровоцировала Зена. Интересно, что скажет по этому поводу Том, как отреагирует и к какой лжи прибегнет на сей раз.
– Я понимаю, что все это сильно тебя расстроило, – произнес он, – но почему ты сама мне об этом не сказала?
– Я как раз и говорю, и вовсе не расстроена по этому поводу.
– Но что же тогда тебя расстраивает?
Подошел официант, молодой итальянец, и забрал со стола тарелку из-под салата.
– Вам понравилось? – спросил он.
Не ответив, Том наклонился вперед и положил ладонь на руку Кармен.
– Да, я не говорил тебе о некоторых вещах, хотя, наверное, следовало это сделать. Не знаю…
Официант отошел.
Кармен взглянула на Тома. Неужели сейчас последует признание? На нее нашло какое-то оцепенение…
Словно прочитав ее мысли, Том произнес:
– Здесь нет ничего ужасного, просто… то, что ты сказала о Зене, это на самом деле так, но я не понял, почему Мэл была настолько огорчена нашим разводом с Лорой. Во всяком случае, не предполагал, что это так ее взволнует.
Кармен молчала.
– Не знаю, почему я ничего не говорил, но теперь понимаю, что сделал глупость. Сейчас я расскажу тебе все.
Он заговорил не сразу, комкая в руке салфетку; потом, тщательно подбирая слова, принялся объяснять, как Лора обнаружила на кредитной карте счета отелей и их брак закончился.
– Она обнаружила эти счета, когда сама воспользовалась картой. Лора не собиралась за мной шпионить, она сделала то, что и всегда. Я думал, что совершил самую глупую ошибку в своей жизни – расплатился не той картой. Не мог поверить в это, но факт был очевиден.
Снова подошел официант, принесший основные блюда. На этот раз он поставил тарелки на стол, не сказав ни слова. Кармен, заказавшая стейк, сразу принялась за него; Том не прикоснулся к еде.
– Какое отношение все это имеет к Мэл? – спросила Кармен.
– Оказалось, что все это совершила Зена. Именно она заказала номер и расплатилась за него моей кредитной картой, но перепутала и взяла не ту. У меня была в то время рабочая карта, и обычно я всегда в своих личных расходах пользовался ей.
– Чтобы Лора ничего не знала.
Том кивнул.
– Ты не помнил, что номер бронировала Зена?
– Сначала я об этом не подумал. Я сообразил только потом, когда решил, что произошла какая-то ошибка – она по недосмотру использовала не ту карту. Зена сама дала мне это понять.
– Но ведь ошибки не было?
– Нет, но я узнал об этом много позже, да и то не от нее…
– Она сказала об этом Мэл.
Он снова кивнул.
– И именно из-за этого они поссорились? Зена сказала Мэл, что сделала это преднамеренно?
Том еще раз кивнул.
– Похоже, ты выбрал в любовницы очень милую женщину.
