Миль своим тихим голосом выразил благодарность всем за эту награду. Без его коллектива, без советского правительства, без семьи и друзей он бы не смог столько сделать.
В связи с юбилеем М. Л. Миль дал интервью корреспонденту «Комсомольской правды» Татьяне Агафоновой, напечатанное 30 ноября 1969 г.
– М. Л., когда впервые пришло к вам чувство неба?
– В семь лет я сделал первую модель самолета… А чувство неба? Сейчас мне кажется, что оно родилось вместе со мной…
Из-за стола встал мне навстречу человек с глазами доброго сказочника.
– Вы любите сказки?
– Да, – Миль тихо засмеялся и зашагал по кабинету. – Я их рассказывал сначала трем своим дочкам, а потом – внуку…
– О коврах-самолетах?
– Нет. Об этом почему-то никогда. Просто брал какую-то жизненную ситуацию и по поводу нее фантазировал. Сказки мои обычно были направлены против эмоционально скупых, однобоких людей…
Мое поколение страстно увлекалось авиацией. Передний край науки всегда привлекателен. В школе я пропадал в авиамодельном кружке. В институте – в кружке планерном. На втором курсе мой товарищ рассказал мне об автожирах. Летательный аппарат, у которого не может быть катастрофы при потере скорости, пленил меня раз и навсегда. Отсюда началась моя дорога к вертолетам…
– У вас и у ваших машин «Ми» одинаковая черта характера?
– Пожалуй, лишь одна – добросовестность.
– Когда ваша новая машина построена, воплощена в металл, здороваетесь вы с ней или прощаетесь?
– Я ее люблю, любуюсь – не налюбуюсь, где уж прощаться. А слово «здравствуй» говорится в самом начале. Вот я леплю и леплю из пластилина новую модель… Пальцы, торопясь за мыслью, размещают в пластилиновой кабине будущие грузы, пассажиров, отрабатывают каждую деталь… В голове – непрерывная цепь сомнений, рассуждений, поиск ответов на все вопросы. И так месяцы, годы. Есть потом право любоваться, а?
– Как проходят часы вашего досуга? Ведь вы говорили, что не любите людей одноплановых…
– Да, не люблю, а вот сам с трудом умею отключаться от вертолетных мыслей. Впрочем, когда у меня начинает пошаливать здоровье, я пишу акварели, играю на рояле, хожу в лес собирать грибы.
Был помоложе – управлял самолетами и вертолетами. Это крепко сдружило меня с летчиками-испытателями. Они мои первейшие друзья, мои, если хотите, соавторы.
– Как вы себя ведете в опасной ситуации?
– Честное слово, становлюсь совершенно хладнокровным, рассчитываю каждое движение, голова работает четко, ясно. Кстати, хочу заметить, что не люблю истеричности и суеты в любых жизненных ситуациях.
– Каким вы себе представляете «город вертолетов». Один из писателей-фантастов писал о таком городе.
– Не может быть такого города. Представьте себе на минуту – над городом тучи комаров, только вместо комаров – вертолеты. Это же нелепость.
– Что вам кажется самым главным в вашей профессии конструктора?
– За двадцать лет работы нашего конструкторского бюро не было случая, чтобы какой-то образец машины не пошел в серийное производство. Массовое строительство обязывает к абсолютной надежности. Вот это и есть главный девиз моей профессии.
«Нарциссы». Михаил Миль.
Через месяц, в декабре, Миль уехал в санаторий. Позже пришла весть, что ему стало совсем плохо. Врачи прописали строгий постельный режим и никаких стрессов, только спокойствие. Больше Миль не вернулся в конструкторское бюро. Казалось бы, месяц назад, на своем юбилее Миль был уже здоров. Никто не мог даже вообразить, что через два месяца его не станет.
В январе Миль был уже дома, но все еще соблюдал строгий режим. В середине месяца он почувствовал прилив сил, стал чувствовать себя намного лучше, даже смог встать на ноги и пройтись. В эти дни Михаил Миль попросил своего шофера Ивана Николаевича Тишина повезти его на машине в лес на природу. Во время поездки Миль попросил остановиться, чтобы прогуляться. Он вылез из машины, поддерживаемый своей женой, неспешным шагом пошел по дорожке, ведущей на пригорок.
Это была его последняя прогулка.
Утром 31 января Миля не стало. Его похоронили на скромном кладбище по его волеизъявлению, неподалеку от поселка Юдино, где он построил загородный дом по своему проекту.
М. Л. Миль с моделью вертолета Ми-12. 1969 г.
М. Л. Миль оставил после себя огромное наследие в виде серии вертолетов «Ми», которые до сих пор бороздят небесные просторы и приносят незаменимую помощь людям. О вертолетах Миля пишут стихи, песни «И спасибо Вам, товарищ Миль…»
Он создал коллектив, который проектирует новые вертолеты и до сих пор совершенствует разработанные под его руководством вертолеты Ми-8 и Ми-24. Московский вертолетный завод с 1970 года носит имя великого конструктора вертолетов – М. Л. Миля.
Он воплотил свои мечты – создал надежные вертолеты, нужные людям.
Ми-8 (Я вернулся)
Я вернулся!
Весь набитый до отказа
Я принес их всех на базу,
Всех и сразу.
Хоть мне трудно на высотах,
Взял я всех – живых, «трехсотых»
Три «двухсотых»
Я их принял под завязку
В окровавленных повязках.
Дальше – сказка —
Что движок не захлебнулся,
Что я чудом увернулся.
Я вернулся!
Знать, судьба моя такая.
Тридцать лет в горах летаю.
Я устал. Наверно, это моя осень…
Не участвую в парадах,
Что мне думать о наградах?!
На пределе, на износе. Я – Ми-8.
Я вернулся!
Кто б скомандовал мне «Вольно!»
Нахватал я пуль – довольно!
Ах, как больно!
Справа блистер мне разбили,
«Правака» хоть не убили,
Зацепили…
Капитан, что в левой чашке
Матерился – было тяжко,
Мы в рубашках
С ним, наверное, родились,
Потому что не разбились,
Возвратились…
Знать, судьба моя такая,
Тридцать лет в горах летаю,
Я устал. Наверно, это моя осень…
Для меня запчасти ищут,
Жалко будет, если спишут.
Я ведь старый – на износе. Я – Ми-8.
Я вернулся!
А в салоне наследили —
Пятна бурые застыли,
Шлангом смыли…
Где-то в полночь я проснулся —
Капитан ко мне вернулся,
Затянулся…
К борту мне ладонь прижал он,
И ладонь его дрожала
Так устало.
Говорил, что все в порядке,
Гладил мне рукой заплатки
И… Заплакал…
Вот судьба моя какая,
Тридцать лет в горах летаю.
Я устал. Наверно, это моя осень…
Хоть тяжелая работа,
Все равно – летать охота!
Пусть по войнам меня носит. Я – Ми-8.
Николай Анисимов
Посмотреть клип: https://www.youtube.com/watch?v=TKVR6NSX97o
