Я услышала странный звук, похожий на шепот. Наверное, там, куда дотягивались верхушки сосен, ветер все-таки был. Несколько раз тропа уводила нас далеко от берега. За плотными зарослями ивы увидеть реку мы не могли. По этой причине девочки, не обнаружив подругу, и решили, что пропустили момент, когда она спускалась вниз по течению. Странно, что, кроме мальчишек, на пляже прямо возле поселка мы никого не встретили. Дачники обычно в лес ходят часто, за грибами-ягодами или просто прогуляться. Да и купанием в реке не пренебрегают, тем более что вода здесь чистая, берега живописные… А тут ни души.
Допустим, после гибели Иры детям запретили уходить далеко от домов, и взрослые могли избегать этого места по вполне понятным причинам. Такие трагедии забываются не скоро.
Вадим, который шел впереди, вдруг остановился и теперь не спеша оглядывался. Солнцезащитные очки он снял и вертел их в руке.
– В чем дело? – спросила я.
– Ставлю штуку баксов, что за нами наблюдают. Гнусное чувство, точно в спину таращатся через прицел винтовки. Ты как?
– Штуку баксов не поставлю, тем более что ее у меня нет, но на душе неспокойно. Деревья точно перешептываются.
– Чудеса, – пропел Вадим. – Чего ж здесь за хрень творится?
– Чувство, что за тобой следят, у тебя и в городе было. Ну а тут… мы материалисты и в мистику не верим. – Я улыбнулась пошире.
– Вот это верно, – кивнул он. – Мы просто покойников иногда видим, а бывает, с ними и разговариваем.
– Явное преувеличение.
– Говорю тебе, кто-то по нашу душу явился. Но показываться не желает. Пока.
– И сюда нас нарочно заманил? От города подальше…
– От Джокера, – поправил Вадим, и стало ясно: он не шутит. Кстати, почему бы и нет? Есть старое правило: разделяй и властвуй. Только кто он, этот таинственный злодей, и почему вдруг выбрал Черкасово?
– И кто это, по-твоему? Враг рода человеческого собственной персоной? – засмеялась я, торопясь перевести разговор в шутку.
– Детка, только очень наивные люди представляют Господа добрым старцем на облачке, а его извечного оппонента с рогами и копытами. Он может быть мужчиной средних лет приятной внешности.
– Доводилось встречаться?
Мы продолжили путь, теперь Вадим шел рядом, время от времени продолжая оглядываться.
– А то… у меня в учебке сержант был, до сих пор иногда снится… глаза открою и сразу крещусь: слава богу, пронесло. Хотя, может, он по другой причине снится, я ведь его путем и не похоронил.
– Что? – нахмурилась я.
– Расслабься, детка, я пошутил. Будучи долгое время принудительным материалистом, теперь при встрече с непознанным я теряюсь в ориентирах: что может быть, а чего не может. Но кто-то, без сомнения, нас пасет, и это уже достало, потому что ему давно пора спалиться. Отсюда два малоприятных вывода: либо он слишком хорош, либо я никуда не гожусь.
– И ты, и я ощущаем дискомфорт, это сигнал быть осторожными, а все наши догадки…
– Да я тоже так подумал, – хмыкнул он, и тут мы увидели пологий песчаный склон, по обеим сторонам которого росли плакучие ивы.
Пляж был небольшим, река в этом месте делала плавный поворот, образуя что-то вроде бухты, сильное течение отсутствовало.
– Похоже, это то, что мы ищем, – сказал Вадим, подошел к кромке воды и теперь смотрел на реку, которая дальше по течению делала еще один поворот. – Не хочешь искупаться? – взглянув на меня, спросил он.
– Нет.
Вадим пожал плечами, быстро разделся, сложил одежду на траве, вошел в воду и нырнул. Под водой пробыл долго, наконец я увидела его голову значительно левее того места, где он вошел в воду.
– Коряга здесь, – глотнув воздуха, сообщил он.
– Довольно странно, – отозвалась я. – Выходит, девочка плыла против течения.
– Вряд ли, это не так просто даже для меня. Скорее она шла вдоль берега, учитывая ее рост, примерно по грудь в воде.
– И путь ей преградила коряга?
– Зачем-то она пошла туда…
– Что-то увидела? Это что-то, вероятно, находилось в воде, иначе проще было идти по берегу. Так?
– Хрен знает, – вытирая лицо ладонями, проворчал Вадим, затем сделал два сильных взмаха руками и, оказавшись почти на середине реки, лег на спину. Его сразу же подхватило течением. А я устроилась в тени кустов, на некоторое время закрыла глаза, пробормотав:
– Ну, давай, покажись мне.
Через несколько минут я в который раз пожалела, что не могу этим управлять. Доминиканец в магазине Бергмана явился без всякого зова, в тот момент я меньше всего хотела его видеть. А вот девочка о себе знать не давала. Всплеск воды, солнечные зайчики, тени на песке и звенящая тишина.
Потом возник звук, навязчивое гудение. Оса? Может, это знак? Может. Только я не особо в них разбираюсь.
– Помоги мне, – шепотом попросила я. – Расскажи, что здесь случилось?
Я вновь закрыла глаза и сидела так довольно долго. Ничего не происходило. Блики на воде, тени, тишина.
– Как знаешь, – буркнула я, уже жалея, что не приняла приглашение Вадима. Может, в самом деле искупаться? Плыть против течения не хочется, придется сюда возвращаться по берегу.
Я потянулась за очками от солнца, которые убрала в сумку, и вот тогда почувствовала ее присутствие. По спине прошел холодок, очень медленно я повернула голову. Девочка стояла в трех шагах от меня, слишком близко. И слишком явно я ее видела. Не колеблющаяся тень, как бывало раньше. Это больше походило на голограмму.
– Ни фига себе, – ахнула я, абсолютно к такому не подготовленная.
Спутанные волосы падали на лицо, она смотрела исподлобья, недоверчиво и сердито, точно я отвлекала ее от чего-то важного. Купальник с юбочкой и тонкими бретельками.
– Извини, – пробормотала я и едва не засмеялась, поняв всю нелепость своего поведения. – Я хотела сказать… помоги мне, пожалуйста. Мне важно знать, что с тобой произошло.
В этот момент видение потеряло свою четкость, очертания стали размываться, лицо девочки расползалось в стороны, пока вовсе не исчезло.
– Нет, нет, постой, – беспомощно бормотала я. И тут услышала плеск воды, к берегу плыл Вадим. «Это он ее спугнул?» – подумала я в досаде, а в следующее мгновение стало ясно: мы на пляже не одни.
Осторожно повернув голову, я увидела двух девушек из плоти и крови, а вовсе не бестелесных. Они стояли в том месте, где Вадим оставил вещи. Меня они не заметили, а вот Вадим вызвал у них живейший интерес. Он шел к берегу, преодолевая течение, и, надо сказать, выглядел так, что взгляд от него отвести было трудно. Красивое тело, сильное, тренированное, с каплями воды на загорелой коже. На ум сразу пришла характеристика в одной из книг Бергмана, посвященной карте Воина: «отвага и стать». Ему это подходило, как никому другому.
