Дед-Дедуля понял Грибабушку, закивал и с удовольствием подхватил:
– В ночных тревожных шорохах!
– В рассветах! – подхватил Листик.
– В дожде! – это Болотик.
Порыв ветерка.
– Правильно, правильно, Елочка, – засмеялась Грибабушка, – В ветре!…
– В любви, – строго добавила Внучка Таня. На что Тракторист-Бульдозерист, конечно, тут же обиделся:
– Что вы все на меня так смотрите? Что я, не понимаю, что ли? Я ведь не какой-нибудь там Тракторист, у меня вот тут… – он вновь постучал себя кулаком по левой стороне груди, -…диплом Бульдозериста! Я – Тракторист-Бульдозерист! Просто сейчас, временно, я работаю на экскаваторе! – Впрочем, было заметно, что последние слова Внучки Тани сильно поколебали его уверенность: – А смета? – спросил он. – Ведь есть же смета на канаву, в конце концов!… В конце концов, есть Генеральный План!
– Кто составлял смету? – спросила Внучка Таня.
– Ну… скажем… Самый Главный!
– Вот мы все вместе пойдем к нему и все вместе попросим его внести в эту смету этот свободный Колдовской лес!…
– И это свободное Колдовское болото! – подхватил Болотик.
– И нашу Грибабушку! Грибабушку обязательно! – это Листик.
– Обязательно! – как эхо, повторила вслед за ним Внучка Таня.
Тракторист-Бульдозерист продолжал колебаться:
– Вложены средства, проделана большая работа!…
– Константин! – строго сказала Внучка Таня.
– Ну что "Константин"? Что "Константин"? Вы бы мне после обеда хоть выспаться дали! Так нет же – на мирный экскаватор! С гранатой!!!
– Кто ж думал, что это экскаватор? – начал оправдываться Дед-Дедуля. – Это что, новая модель? Как ее название?
– "Катерпиллер"! – выпятив могучую грудь, ответил Тракторист-Бульдозерист.
– Ко… – начала Внучка Таня, но от волнения у нее перехватило дыхание, и она с трудом продолжила: -…стя! – И после этих ее слов все увидели, как Тракторист-Бульдозерист сдался окончательно:
– Ладно. Значит, так ты хочешь, да? А мне потом, в будущем, уступать будешь?
– Слово даю, – чуть слышно пообещала Внучка Таня.
– Чудеса и только!… – восхищенно прошептал Дед-Дедуля. А Тракторист-Бульдозерист шумно вздохнул:
– Ну, тогда…
– Что тогда?… – спросила Внучка Таня и лукаво улыбнулась.
– Тогда нужно посоветоваться!… Главное, не нужно никуда ходить! На это есть техника! – с этими словами Тракторист-Бульдозерист достал из кармана обгоревшего комбинезона рацию: – Дайте мне Главного! Да, это насчет канавы… – Некоторое время он внимательно слушал. – Нет, я ее еще не завершил. Почему? Потому что… – И, набрав в грудь побольше воздуха, он твердо сказал: – Потому что считаю нецелесообразным! Что? Не понял? Нет, совершенно согласен с вами: канава – вещь в хозяйстве необходимая… Но…
– Но ведь и Грибабушка… – подсказала Внучка Таня.
– Но ведь и Грибабушка в этом хозяйстве тоже нужна! Что? Нет, я не какой-нибудь там Тракторист, у меня вот тут… – он вновь постучал себя кулаком по левой стороне груди, -…диплом Бульдозериста! Я – Тракторист-Бульдозерист! Просто сейчас, временно, я работаю на экскаваторе!… Знаете тогда что? Приезжайте тогда на объект сами! И сами, к черту, разбирайтесь на месте! Не можете выехать? Это почему? Что? Что у вас произошло? Любимая жена только что к вам вернулась? Поздравляю! Буквально только вошла? Ну, значит!… – с восхищением и страхом Тракторист-Бульдозерист кинул взгляд на небо, на Большую Медведицу, видя в ней основную причину произошедшего с большим начальником чуда. – Значит, и в самом деле канава нецелесообразна! – Он выключил рацию и некоторое время над чем-то раздумывал. – Вот и верь после этого в приметы! – буркнул он. – Утром майку наизнанку надел, думал – битому быть! А вышло наоборот! – И внимательно посмотрел на Внучку Таню. – Хотя неизвестно, может быть, это все еще у нас впереди!… – И пошел прочь с Поляны.
– Константин!… – окликнула его Внучка Таня.
– Ну? – вздохнул он. – Ну, что еще? Иду засыпать свою работу!
– Ты… Ты… – начала Таня шепотом и не нашла слов. И вместо слов послала Трактористу-Бульдозеристу воздушный поцелуй. И на этом Тракторист-Бульдозерист Константин, вдруг как-то сразу совсем устав, ушел с Поляны. Было слышно, как он завел Однолапого. И вот уже тот пополз за кустами мимо Солнечной поляны. Видно было, что он заплетен венками, косичками и украшен цветами, как языческая корова весной. И исчез в лесу.
– Это что же, Елочка его так разукрасила? – робко предположил Болотик.
– Да нет, похоже, что теперь это Внучка Таня, – ответил ему Листик.
– Внучка Таня? Не может быть. – Это опять Болотик, тихо и значительно: – Значит, выходит, теперь и она?… И она теперь, значит, тоже?… Вместе с нами и как мы?… – он не договорил. – Ну, тогда ура, что ли?
– Тогда ура, – сказал Листик, так же тихо и так же значительно. – Ладно, пошли деревья обращать!
– Идем.
И они пошли с Поляны на работу в Колдовской лес. Было слышно, как работает Однолапый, и было видно, как Листик с Болотиком обращают поваленные деревья – те вставали целехоньки на горизонте: обращенные сосны, ели, березы и осины…
И вдруг небо потемнело и над лесом пронесся Ветер. Причем такой сильный, что показалось, будто кто-то огромный провел невидимой рукой по макушкам деревьев. При этом громыхнул гром, сверкнула молния, но странно – Дождя не было, хотя вентилятор Ветра и работал вовсю, поднимая с Поляны в воздух всякую смесь.
Чтобы успокоить свою внучку, которая, как и многие другие девочки, боялась грозы, Дед-Дедуля сделал предположение:
– Наверное, это клюковка! Клюковка ж-жахнула! – И потом, давясь смехом, добавил: – Или же Болотик, наконец, произнес свою знаменитую букву…
– Нет, это Пачкун! – разрешила его сомнения Грибабушка. – Настоящий Пачкун вернулся! Привет, Пачкун! – А в ответ ей – опять Ветер по деревьям, как будто по их макушкам провел кто-то огромный своей невидимой рукой. – Давай-давай, Пачкун, подключайся к работе. Созрел Зверобой, готовы Кукушкины слезы… Дел – невпроворот! Нужно потихоньку разбирать конструктор "Лето" и начинать собирать конструктор "Зима".
И вентилятор, зашумев, удалился в лес.
А Грибабушка пояснила свои странные слова Деду-Дедуле:
– Чтобы ты, Дед, смог приехать ко мне зимой на мою подледную рыбалку… Не забудешь? Приедешь? Ну, то-то же. Ты вообще-то не передумал уезжать? Нет? Тогда гляди! – И она принялась обольщать Деда-Дедулю волшебными болотными огоньками, но Дед-Дедуля остался тверд.
