Крёстный был сильно смущён. Он летел и светил, а когда надо было возвращаться домой, сказал папе:
— Скажите вашему Малышу, чтобы завтра к нам зашёл.
На другой день Малыш вернулся немного раньше, хорошенько умылся и выкупался и отправился к крёстному.
Крёстный увидел его в окно и вышел навстречу.
— Добро пожаловать, Малыш. Входи же!
И Малыш вошёл.
— Я передумал, дорогой Малыш, раз я вижу, что ты раскаиваешься и хочешь быть послушным, то я не буду возражать, если Голубка за тебя выйдет. Спроси её сам!
— А где она?
— Готовит ужин на кухне.
И тогда Малыш пошёл к Голубке на кухню. Он уже давно её не видел. Она была такая сильная и красивая. Стояла у очага и варила картошечку — вся красная, вот-вот вспыхнет, то ли от жара, обдающего ей лицо, то ли от смущения.
— Здравствуй, Малыш. С чем ты пришёл?
— Дорогая Голубка, они хотят, чтобы я женился, и крёстный мне сказал, что не будет возражать, если ты за меня пойдёшь. Прислал меня, чтобы я тебя спросил. Голубка, не хотела бы ты за меня замуж?
— Я, я — знаешь, Малыш, я к тебе хорошо отношусь, но — я, я — знаешь что? Я подумаю об этом. Приходи опять завтра!
И с этим Малыш ушёл. Маму расстроило, что теперь и Голубка хочет подумать, и Малышу это тоже не понравилось, но он был кроток и смирен, и Яночка это одобрила.
— Ни о чём не беспокойся! Если Голубка хорошая, то Господь Бог тебе её всё равно отдаст, если же плохая, то радуйся, что Он тебе её не дал.
[25] Только завтра опять туда сходи!
Тем временем Голубка о том уже сожалела.
— Что ты ему сказала, Голубка? — спросил её крёстный, когда она вошла в комнату.
— Я, я — я ему, папа, сказала, что мне надо подумать.
— Подумать? О чём же ты хочешь подумать? Разве тебе Малыш не по душе? А он не сказал тебе, что это я его прислал?
— Ну, я, я — тот светлячок из валежника, он не такой непослушный.
— Светлячок из валежника? А что тебе до светлячка из валежника? Если бы пришёл он, то не пришёл бы Малыш. Но Малыш пришёл и говорил о тебе. И что с того, что он был непослушный? Он в этом раскаивается и теперь слушается. А ты слушаться не хочешь? Не хуже ли ты в десять раз, чем Малыш?
Ничего больше крёстный ей не сказал. И Голубка заплакала, всю ночь не спала и всё плакала, а когда Малыш на следующий день пришёл, она была на кухне и варила картошечку — вся красная, вот-вот вспыхнет — то ли от жара, обдающего ей лицо, то ли оттого, что была заплакана.
— Добро пожаловать, Малыш.
И опять расплакалась.
— Отчего же ты, Голубка, плачешь?
— Ах, прости меня, Малыш, что я захотела подумать.
— А ты бы хотела за меня замуж?
— Да и с чего бы мне не хотеть!
И обняла Малыша за шею, и они полюбили друг друга.
Тогда мама сказала, чтобы, мол, со свадьбой не откладывали.
Но около недели ещё всё-таки прошло. Ведь надо было всё отмыть и вычистить. И пока всех гостей не позвали! И пока все пироги не испекли! Столько их было! Даже в кладовке на досках не помещались. А Яночка обещала, что пришлёт им три виноградины, такие красивые, синие с красным отливом, как с грозди оторвавшиеся. И прислала. Наняла чёрного жука-щелкуна, и он их на тачке привёз. Яночка хорошо заплатила, но крёстная всё равно дала ему немного муки, крупы и капельку масла, и три очень больших пирога. Жук был доволен! Ведь дома у него было полно детей!
Настал день свадьбы. Столько было гостей! А когда все собрались, вышли на улицу под дуб Малыш и Голубка, папа и крёстная, крёстный и мама, Яночка и старый светлячок из валежника, а потом и все остальные.
— Подайте друг другу руки! — начал крёстный, и Малыш с Голубкой подали друг другу руки.
— А ты, Малыш, подтверди, готов ли ты всегда любить Голубку и как дйлжно почитать её?
[26]
И Малыш подтвердил, что готов всегда любить её и почитать как дблжно.
— А ты, Голубка, подтверди, готова ли ты всегда любить Малыша и быть послушной?
[27]
И Голубка сказала, что готова всегда любить его и быть послушной.
— И да пребудете вы среди тысячи тысяч, и благословит вас Господь!
[28]
И все повторили:
— Да пребудете среди тысячи тысяч, и благословит вас Господь!
И они снова пошли в дом, и ели, и пили, и пели, и разговаривали, и опять пели, и все радовались, и было им хорошо.
И когда они пели, Малыш через окно заметил высоко на меже за дубом маленького жучка-бронзовку. Он лежал в траве на брюшке, подложив руки, смотрел и слушал. Малыш мигом взял два пирога, один с творогом, другой с маком, и выбежал на улицу.
— Бронзовка, иди сюда! У меня сегодня свадьба.
— А я знаю, что у тебя.
— Тогда на тебе, держи пирог!
И дал ему пирог, даже два, один с творогом, другой с маком, и бронзовка был страшно доволен и побежал домой.
Уже всходило солнце, когда все встали, чтобы проводить Голубку под можжевельник. Им было весело, они кричали и пели, только крёстная тихонечко плакала.
И свадьба кончилась. Папа и мама переехали в комнатку во дворе, а Голубка повела хозяйство. Всё у них было хорошо, и они любили друг друга. Малыш и папа светили. Голубка готовила и убирала, мама ей советовала и помогала.
Но недолго это продолжалось. Однажды утром, когда солнце уже зашло, они сидели за завтраком. Супчик был на столе, и Малыш молился:
О Господи, наш дорогой,
Проснувшись, стоим пред Тобой,
Усердно Тебе молясь.
Дай жить нам, Тебя боясь,
Слушаясь неизменно
И радуясь друг за друга.
Не сказал ещё «Аминь», как бах — мама упала с табуретки на пол и преставилась. Все к ней тут же подбежали, брызгали водой, приводили в чувство, звали и плакали, но ничего не помогло. Она умерла. Ах, как они горевали!
