— Я уже говорил маме с папой — я узнал об этом от Леди Дейзи.
— Ну, это ты пошутил, так? — улыбнулась бабушка.
— Послушай, — через некоторое время произнёс Нед, — ты можешь хранить тайну?
— Конечно.
— Ну тогда вот что. Леди Дейзи действительно рассказала мне. Я не шучу. Она со мной разговаривает. Я зря сказал маме с папой, — продолжал Нед. — Они никогда мне не поверят. Но ты, я думаю, сможешь поверить.
— Я всегда считала тебя правдивым мальчиком, милый, — сказала бабушка, — а ты хочешь, чтобы я поверила, что кукла с тобой разговаривает. Ты что — фантазируешь или тебе приснилось?
— Может быть, и приснилось, — ответил Нед. — Леди Дейзи говорит, что вся жизнь, возможно, просто сон.
Бабушка подошла к книжному шкафу, постояла, глядя на куклу, и затем громко произнесла:
— Ну, Леди Дейзи Чейн, может быть, ты и со мной поговоришь?
— Пожалуйста, — сказала Леди Дейзи, — но, боюсь, я буду не в силах убедить вас, что Нед говорит правду. И причина очень простая. Он ребёнок. Вы взрослый человек. А со взрослыми я не могу общаться.
Бабушка посмотрела на Неда с улыбкой:
— Она ничего мне не ответила.
— Она ответила, бабушка, ответила! — закричал Нед и слово в слово повторил то, что сказала Леди Дейзи.
Возраст, конечно, не гарантия мудрости, но бабушка Неда была мудрой. Она согласно кивнула сначала Неду, а потом и кукле:
— Спасибо тебе, Леди Дейзи, за то, что ты мне всё объяснила. И, с твоего позволения, хочу заметить, что твоя новая причёска очаровательна.
И опять Неду показалось, что в этот момент восковые щёчки куклы чуть больше порозовели.
— Печально сознавать, — продолжала бабушка, — что наступит день, когда ты перестанешь разговаривать с моим внуком.
— Что ты имеешь в виду? — нахмурился Нед. — Почему? Почему она перестанет разговаривать со мной?
— Потому что, — ответила бабушка, — ты станешь взрослым. Хоть я и не слышала, но ты слышал, что она только что сказала. Однажды, в не таком уж отдалённом будущем, ты заговоришь с нею, но не получишь ответа. Она-то будет говорить, но услышать её сможет только ребёнок. Как ты теперь и как, вероятно, твоя пратётушка Виктория. Кстати, я же привезла показать тебе фотографии, те, что нашла в потайном ящичке, помнишь? Пойду принесу их.
Наконец-то Нед увидел Викторию и её брата Сидни. Фотографии оказались потускневшими, с загнувшимися краями, но дети на них были видны отчётливо — Виктория в платье с оборками, в передничке и ботиночках, застёгнутых на пуговки, а Сидни в матросском костюмчике.
На нескольких снимках они были вместе и выглядели очень серьёзными. На одном Сидни оседлал серого в яблоках коня-качалку, а на других — Виктория с Леди Дейзи Чейн в руках.
— Какие замечательные фотографии! — сказал Нед. — Я покажу их потом Леди Дейзи. Смотри, как тогда одевались. О, вспомнил! Ты знаешь, мистер Мерриуэзер-Джоунс, антиквар, сделал мне подарок. — Он достал книгу «Детские годы». — Бабушка, найди страницу девяносто восемь, — попросил Нед и, когда она нашла, указал на стишок «Летти в карете». — Леди Дейзи рассказывала мне его задолго до того, как у меня появилась эта книга. У Виктории, должно быть, тоже была такая, потому что Леди Дейзи сказала, что «Летти в карете» был её любимый стишок. Как всё это удивительно, правда?
— Да, — с грустью вздохнула бабушка. Она перевернула несколько страниц. — Смотри, тут рассказ, который называется «Нед в заточении», его написала Мина Гоулдинг. — Бабушка почитала немного и потом сказала: — Нед здесь какой-то не слишком привлекательный. Вот послушай. «У Неда не было сестры, да он и не хотел, чтобы она была. Девчонки — жалкие трусихи, их можно только дразнить да пугать». Леди Дейзи повезло, что ты не такой, как тот Нед. Но какая замечательная книга! Какой чудный подарок сделал тебе мистер Не-помню-точно-его-фамилию-Джоунс. Я непременно загляну к нему — люблю бывать в антикварных магазинах.
И, как позже стало ясно Неду, бабушка это сделала, потому что когда он развернул её рождественский подарок, то увидел кроватку для куклы.
Она была выполнена из светлого полированного дерева. На кроватке лежали крошечные подушечки, простынки, шерстяное и стёганое одеяльца.
— Это для Леди Дейзи! — закричал Нед. — О, спасибо, бабушка! Большое спасибо!
— Мистер Мерриуэзер-Джоунс помог мне с выбором подарка, — улыбнулась бабушка. — Он очень рад, что Леди Дейзи нашлась. Какой приятный человек, правда, Нед?
Нед кивнул. «Надо же, когда-то я был о нём совсем другого мнения», — подумал он.
— Мне всегда нравилось, когда мужчина курит трубку, — сказала бабушка. — Твой дедушка тоже курил трубку. Мистер Мерриуэзер-Джоунс сказал мне, что подлинной викторианской кроватки для куклы у него нет, но есть очень хорошая копия. Я решила, что она больше подходит для Леди Дейзи, чем старая картонная коробка.
— Теперь мы можем её сжечь! — сказал Нед.
— Нет, не надо, — остановила его бабушка. — Я возьму коробку домой.
— Бабушка! — укоризненно посмотрел на неё Нед. — Ты что, опять начала захламлять кладовку?
— Ну, всего лишь несколько коробок, — виновато улыбнулась она. — Мало ли, вдруг для чего-нибудь понадобятся…
— О, бабушка!
Леди Дейзи была в восторге от кроватки, которая, по сути, являлась подарком ей, а не Неду.
— Что за чудо! — воскликнула она. — Я очень признательна твоей бабушке, что она вспомнила обо мне в эти праздничные дни. Пожалуйста, передай ей, Нед, что я очень рада подарку и сердечно её благодарю.
В восторге она была и от фотографий Виктории и Сидни.
— Ах, милые мои детки! Кажется, только вчера видела я в последний раз мою маленькую Викторию. Как летит время, не правда ли, Нед?
«И будет лететь, — подумал Нед. — Сколько лет осталось до того дня, когда я буду говорить с тобой и не услышу ответа? Это ужасно…»
Он так был опечален своими мыслями, что, обратившись к кукле, впервые забыл произнести её титул.
— О, Дейзи! — сказал он. — Я не хочу становиться взрослым!
— Дорогой Нед, ты так много сделал для меня с тех пор, как пробудил от долгого сна. Ты заботился обо мне, помог разобраться в том, что же со мной произошло, спасал меня от гибели. У нас ещё есть время наговориться друг с другом, потому что ты не так уж скоро станешь взрослым. Но однажды волшебная связь между нами прервётся. Тогда ты уложишь меня в эту очаровательную кроватку, и я буду спать, пока другое дитя не разбудит меня. Раз ты повзрослеешь, то, думаю, этот момент тебе будет не так уж трудно пережить. Теперь люди считаются взрослыми с восемнадцати лет, насколько я поняла. Прежде это было в двадцать один год. Но если этот момент настанет раньше, чем я ожидаю, то хочу кое о чём настоятельно тебя попросить.
