Со временем Максим привык, успокоился и примирился с новой реальностью. Он даже был счастлив как никогда, ему уже не приходилось притворяться спокойным. Все было хорошо. Было несколько вариантов для работы: преподавателем по русскому языку, в гостиничном и ресторанном бизнесе, где бывало много русских, не слишком денежно, к тому же скучно, Максим решил работать на ферме, расширить ее, продавать продукты. Денег, которые Капитан и Андрей успели собрать для Максима и Дианы, было немного, хватило бы на год, максимум два, учитывая канадские цены, а большую часть Диана потратила на ферму и на первое время, когда была беременна, полгода после родов и она не могла работать. Потом она быстро нашла няню и работу ветеринаром, остатки денег ушли на больничные счета Максима. Диана объяснила, что все произошло так быстро, что она не смогла забрать деньги Максима, и они либо остались в их квартире в сейфе и на банковском счете, или эти деньги уже забрало государство. Капитан дал номер для экстренного случая, в том числе, если нужны будут деньги, но Диана сделала все, чтобы не воспользоваться им, и была горда собой, что не пришлось, ведь это в конце концов было опасно – связывать с кем-либо в России. Она скучала по родителям, но боялась звонить и им, она надеялась, что когда Максим очнется – то он решит все проблемы. Он был в коме два года, и она могла бы уже начать терять надежду, но времени на переживания не было. Работа ветеринаром, ферма и ребенок отнимали все силы. И вот он проснулся, и воспринял все вроде нормально, и стал вкладываться в ферму, в будущее, возился с дочкой, когда Диана была на работе и настоял на том, чтобы она меньше работала, изначально он предложил ей совсем бросить, но ей нравилось лечить животных, и они договорились на том, чтобы она взяла в два раза меньше смен. Они просыпались утром в 6-7 утра, вместе делали зарядку, завтракали, вечером смотрели вместе фильмы или даже играли в настольные игры, все трое были счастливы.
Только с Удавом Максим научился ненавидеть. И благодаря этому он смог еще ближе подойти к открытию в себе противоположных чувств. Он искал неосознанно всю жизнь сильную эмоцию, чтобы захлестнула его. С любовью ему этого не дано было пережить, но вот ненависть позволила ему исследовать себя вдоль и поперек, вобрать в себя её полностью. Раньше он сторонился, старался выглядеть отреченным, и в тоже время хотел чувствовать, переживать. За это он и любил Капитана, он надеялся, что Капитан научит его жить, вдыхая грудью ради аромата, а не ради воздуха по необходимости. И вот потихоньку, Максим все крепче привязывался к Диане и к дочке, не потому что у него не было выбора, а потому что привязывалось. Само собой. Будто ненависть раскурочила его нутро, оставив вмятины и зазубрины, за которые люди теперь могли зацепиться.
Через полгода как-то раз Максим лазил в интернете и наткнулся на список самых красивых храмов мира, он хотел было закрыть вкладку, но не сдержался и стал листать фотографии. Храмы были распределены по местам, от десятого к первому. Нажав в очередной раз на перемотку, Максим увидел храм, считавшийся авторитетным культурным изданием самым красивым, великолепным храмом всех времен и народов. Писали, что раньше по разным рейтингам то один, то другой храм занимал первые места, но этот храм превзошел людское воображение и с момента его торжественного открытия два месяца назад – он стал первым для всех и навсегда. Это был он, храм, который построил Максим. Максим перестал моргать. Этого не могло быть. Он был там, внутри, он взорвался, его прежняя жизнь была уничтожена вместе с храмом. Он судорожно продолжил читать:
«История храма необыкновенна, как и он сам. То, что вы видите на фотографиях – его вторая жизнь, ведь первый вариант храма был взорван террористом-смертником Максимом Фатиевым. Молодой человек погиб вместе с храмом. В его машине, припаркованной неподалеку от руин, нашли книгу Юкио Мисимы «Золотой храм». Видимо Максим помешался и решил повторить сюжет самого известного романа японской литературы. Только в отличии от Мидзогути он погиб вместе с храмом. Максим тяготился прекрасным, но при этом не мог без него жить и уничтожил свое тело вместе с душой. Так интерпретируют многие искусствоведы, клинические психиатры и люди, пытающиеся найти смысл даже там, где его возможно и нет, поведение Максима Фатиева. Но власти города отстроили храм заново. Учитывая сложную ситуацию в городе в тот момент, для горожан было важно, чтобы их правительство не только уничтожало зло, но и оберегало и создавало прекрасное. Поэтому вторичное строительство храма сильно повлияло на принятие людьми нового общественно-политического положения…»
Этого было достаточно, Максим не закончил чтение, он встал, собрал необходимые вещи и, ничего не сказав Диане, улетел в Россию.
Правда в аэропорту он немного отошел и написал ей смс: «Через неделю-две вернусь. Дела.»
Диана зашла в кабинет, увидела последнее, что прочитал Максим и поняла, куда он направился. Она не могла только знать, что именно он задумал и насколько это опасно. Она ужасно разозлилась и решила, что это последний раз, когда она простит его. Когда он вернется – она скажет ему, что если он хоть раз впредь оставит семью – то пусть не возвращается. Набравшись смелости в будущем сказать ему это, она горько расплакалась. Всё это было очень страшно, велика возможность, что его убьют там, а она даже не сможет об этом узнать.
Сидя в самолете, Максим пытался оправдать свое путешествие тем, что он сможет забрать свои деньги, он надеялся таким образом вымолить прощение у Дианы при возвращении. К Андрею идти напрямик было нельзя, выйдя из самолета Максим пошел первым делом к Капитану, но ему дверь даже не открыли, незнакомый голос сказал, что такие здесь больше не живут, они купили эту квартиру год назад. Выбора особого не было – Максим пошел к Диме.
После трех звонков и долгого ожидания, Максим на шару дернул ручку – дверь открылась. Максим непроизвольно зажал нос руками, у него мелькнула мысль, что он найдет Димин труп двухгодовой давности. И по мере продвижения по квартире, мысль его подтверждалась – разруха, грязь, но на кухне в холодильнике была свежая, относительно конечно, еда, да и разрушения были ненамеренные, а будто прошла буйная вечеринка, запахне был настолько ужасным… Войдя в большую комнату, Максим увидел Диму, тот похрапывал.
Дима отрубился на животе наполовину свесившись с кровати, он был пьян, на полу валялись пустые бутылки, в руке еще одна недопитая. Бутылка выпала из руки, разбила лежащую на полу под ней, Дима приоткрыл глаза, пытался встать и упал с кровати на осколки. Он вскрикнул и проснулся окончательно, вскочил, будто медведь, шатаясь, заревел, но тут увидел Максима и застыл. Максим смотрел на него с отвращением:
– Дима, какого хуя? Ты, блять, ублюдско выглядишь.
Дима сел на кровать, пустыми глазами он разглядывал Максима, ступни его покоились на осколках, но казалось, что он не чувствует боли.
– А ты, блять, какого хуя? Ты же, блять, умер.
Максим засмеялся, Дима тоже, они долго и радостно, громко хохотали. Отсмеявшись Дима пришел в чувство и ощутил боль от осколков в теле в полной мере, он торопливо заковылял в ванную и там вынул из себя стекло, обработал раны. Раньше бы он просто забил на дезинфекцию, но живой Максим его несказанно обрадовал, и Диме захотелось привести себя в порядок, ему стало стыдно за убитую квартиру.
