Капитан учился на юрфаке. Потому что звезды сошлись так. Он не знал толком чего хочет, думал даже уехать путешествовать сразу после школы и подавал документы везде подряд. На ЕГЭ особенно не старался. И вот когда пришло время смотреть, куда же он поступил – то оказалось, что в вузы, куда принимали с баллами ниже, чем у него – он не прошел. Зато его взяли на бюджет в СПГУ на юрфак, на который он даже не подавал заявление, потому что – ну потому что бред какой-то. Даже если бы он старался – туда не попал. Капитан замер минут на десять, потом медленно начал собирать вещи, взял загранпаспорт и поехал в аэропорт, улететь куда угодно. Подальше от Этого, того, что следит за ним и направляет. Он подошел в кассу и сказал, что ему нужен ближайший билет в любую безвизовую страну, где тепло, и обратного ему не надо. Девушка улыбнулась и, задержав взгляд на мониторе своего рабочего компьютера на полминуты, вежливо, но уже не флиртуя произнесла:
– На сегодня подобных рейсов нет.
– А на завтра?
– И на завтра нет.
Капитан был в бешенстве, он специально постоял рядом с очередью и увидел, как все та же девушка продала билеты на Кубу с вылетом через два часа молодой паре. Он дождался обеденного перерыва у билетерши, и яростным напором соблазнил ее вплоть до секса в туалете. Он видел, что она хочет, но чего-то боится.
– Ну чего ты, уволить что ли могут за такое?
– Нет, просто…
Капитан бесцеремонно схватил ее за подбородок и сильно сжал:
– Ну, говори, – нетерпеливо приказал он.
Так природа пошутила с ним, что каждое его действие в отношении женского пола воспринималась как выражение сексуальной заинтересованности. Он мог быть зол, кричать, говорить грубости, хватать за одежду, ну и остальное по мелочи, потому что ему было что-то нужно или он хотел отвязаться, или просто бесился, но это только больше раскаляло девичьи плотские желания, они думали, что это игра в жесткий секс.
Капитан тряс кассиршу аэропорта, ее тело больно билось об стену, ему просто нужна была информация, а она текла.
– Я боюсь, что ты сделаешь со мной что-то плохое.
– Боишься или хочешь?
– А?
– Я говорю: что-то хуже, чем трахну тебя в туалете и не позвоню?
– Ну да, – она игриво засмеялась, – Ты же преступник, может ты маньяк.
– С чего ты взяла? – он понял, что она готова расколоться, и, расслабившись, начал и сам заводиться, он подошел вплотную, приподнял ее бедро чуть выше у себя между ног и терся об него.
– Когда я ввела твои данные в компьютер – там была пометка, что тебе запрещен выезд из страны, значит ты скорее всего преступник, но на тебя мало улик или что-то вроде того, и они не могут посадить тебя, но и отпускать не хотят.
– А сейчас введешь мои данные в себя? – Капитан понимал, какая это пошлость, и сказал специально, посмотреть на реакцию девушки.
– Такой объем данных, – дышала ему в ухо девушка, оценивая рукой его член, – Надеюсь на жестком диске хватит места.
Капитан не сдержался и захохотал, он даже отошел от нее, чтобы просмеяться, девушка удивленно и немного обиженно смотрела на него. Отсмеявшись, он закрыл двумя ладонями ее недоумевающее лицо, потом развернул ее, наклонил, и начал загружать данные, и хотя он сказал ей молчать, подобные образы посещали и смешили его, пока он не закончил.
Колпак приобретал четкие очертания. Капитан понял, что ему нельзя покинуть страну, нельзя преступать закон, ему нужно учиться на юрфаке, английскому языку (родители нашли в почтовом ящике купон на бесплатное обучение на лучших курсах английского в городе), плюс кто-то сильно заботится о его здоровье: однажды, уже раздев девчонку, обшарив карманы и не найдя презерватива, он хотел было забыть о предосторожности, но ровно в тот момент, когда он обхватил рукой член, чтобы направить его куда следует – окно в её комнате, где они были, разбилось. Девушка и Капитан перепугались не на шутку, ведь окно, разбитое камнем, находилось на шестом этаже. Капитан заметил на камне корявую надпись перманентным фломастером: «Сифозная шлюха». Девушка раскричалась, что это бред и неправда, и даже заплакала. Капитан тоже не поверил, он повидал больных девушек на своем веку, и всегда останавливался, если его хоть немного смущал запах или вид… С этой все было хорошо, но конечно, на первый взгляд… Капитан рассмеялся, представив, что если он снова попытается завалить эту телку, то в окно будут стрелять из гранатомёта. Правда, что с ней что-то не так или нет, уже неважно – настроение уже не то, подумал он и начал одеваться. Камень он взял с собой на память.
Любой другой человек на месте Капитана мучился бы от подобного преследования, но Капитан понимал, что помешать этому он не может, узнать, что это – тоже. Тем более ему не вредят, а даже наоборот, так что надо пользоваться. Иногда ему удавалось обмануть слежку, а в том, что она была постоянна, он уже не сомневался, и тогда он мог вписаться в жутчайший блудняк, зная, что если даже его поймает полиция, то его одного из всех участников переделки отпустят. У него было две версии: что он избранный по какому-то генетическому маркеру или что за ним следит его настоящий отец или мать. Он узнал от директорши, что был приемным, но не говорил об этом родителям, он любил их и хотел оставить их отношения как есть. Но были моменты, когда Капитан все-таки приходил в бешенство, мучаясь в отсутствии свободного выбора чего бы то ни было, и тогда он жаждал взять под контроль если не свою жизнь, то чужую. И одновременно с этим дать кому-то недоступную ему самому свободу. В один из таких моментов он пришел к Алине в гости помочь.
Капитан открыл входную дверь ключом, который взял у Максима. Из-за одной двери услышал мужской смех и канал СТС, за второй тихо – гостиная, в которой раньше жил Максим, в третей – Алина. Капитан помнил это, он бывал здесь, когда еще Максим не съехал на съемную квартиру. Он постучал пару раз в дверь и зашел в комнату.
– Привет, помнишь меня? – спросил он сходу.
– Помню.
Капитан замер, ведь он ее помнил совсем другой, маленькой, она и сейчас была маленькая, но в плане роста, а не возраста, теперь при мысли о ее миниатюрности представлялось, как подминаешь ее под себя, с напором, которому она не сможет противостоять, и при этом осторожно, чтобы не сделать ей больно, не задавить, потому что она такая хрупкая, а не то, как гладишь ее по головке. Хотя теперь тоже можно погладить, но потом схватить ее за волосы, нагнуть и прижать ее личико к своей ширинке… Вот черт, Капитан еле опомнился, он переключил свое внимание на гипс на ее ногах, чтобы остыть. Ее ноги были под одеялом, но он отчетливо представил себе гипс и мысль о сладостях, которые он ей дарил и о том, чтобы он мог подарить ей теперь заместо… оборвалась, и он смог взять себя в руки.
Алина знала, что все считают Капитана мега крутым парнем, и ей польстило, что он зашел, да и воспоминания о нем только хорошие. В то же время ей было неудобно и стыдно – она была не причёсана и на столике рядом с кроватью стояла грязная посуда, но подавляющим чувством поверх остальных было безразличие…
