– Андрей, все хорошо, я понимаю тебя, мы останемся друзьями, чтобы не случилось.
Как бы спокойно не говорил Максим в душе его будто переворачивались холодные острые камни, терзая внутренности. Его бил озноб. Андрей не был силен в метафорах, и он мог бы сказать по поводу своего состояния только одно: ад.
Они не обнялись, это было бы слишком странно. Андрей спустился на землю и ушел в толпу. Он занял наблюдательный пункт на соседнем здании, подготовил снайперскую винтовку и ловил последние моменты с другом, пускай разделенный двумястами метрами.
***
Пока Капитан и Алина ехали в такси, то смотрели в окошки, на улицу, где творился хаос:мародеры, проститутки, буйные алкоголики, скины – все затаившиеся асоциальные элементы общества высыпали на улицы. За получасовую езду такси три раза чуть не попало в жуткую аварию, водитель ругался всю дорогу, говорил, что если бы ему не нужны были так деньги, то сидел бы лучше дома, сегодняшняя ночь, он хотел сказать «создана», но забыл слово и просто чертыхнулся, чтобы сдохнуть.
– А вы похожи на нового мэра, – сказал водитель.
– Да, мне многие это говорят. А как вам этот новый мэр?
– Мне он понравился по началу, но где он сейчас?
Капитан посмотрел на Алину.
– А как вам кажется, что он должен сейчас делать?
– Ну не знаю, например, успокоить своего бешеного друга.
– О чем вы?
– Этот парень, который толи террорист, толи строитель, который храм взорвал три года назад, может тогда он этого и не делал, но сейчас точно хочет. Там толпы людей собираются, он что-то вроде нового мессии, от того, что он сделает с храмом многое зависит.
– Что зависит?
– Многое.
– Поезжайте к храму.
Скоро они были там, но не смогли остановиться близко – мешали люди, заполонившие все вокруг. Капитан дал водителю деньги и солидные чаевые. Водитель улыбнулся:
– Спасибо, господин мэр, удачи вам.
Капитан тоже улыбнулся водителю на прощание. Капитан с Алиной протискивались сквозь толпу и слушали разговоры, отрывки фраз: «Сумасшедший! Ну почему же он этот храм построил, а они его взорвали и всю вину на него повесили… откуда нам знать, вы что верите этому парню из телика, он ведь тоже террорист, оружие продавал… Виктор… Да, вроде так его зовут, почему вы верите его словам? А вы видели их лица, по телику, похоже Витя все-таки дело говорил… Да ладно все же было хорошо последнее время… ну да но это пока… нет, почему они просто не пристрелят этого парня… такой красивый храм, неужели его снова взорвут… если он его взорвет, а они ничего не сделают, значит они не могут на самом деле ничего контролировать… но нельзя же его убить, пока он не взорвал… откуда нам знать, может он просто хочет рассказать свою историю, вы сами то видели взрывчатку… вот он там сидит!»
Множество взглядов, телевизионных камер, телефонов направлены на Максима. Прямой эфир. Максим ждет, чего? Сначала он думал, что ждет отмашки Виктора, но на самом деле ему все равно, он сделает это тогда, когда сам захочет. Виктор, наверное, кого-то шантажирует этим храмом, нет, не позволю, это мое дело, судьба храма зависит только от меня. Они не тронут меня, пока я не сделаю ход. Но потом они точно меня убьют. Теперь Удав не промахнется.Он чувствовал, что люди хотят, ждут взрыва, одновременно боятся и хотят. Боятся последствий, но жаждут зрелища. Это его будоражило и заряжало на поступок, но одновременно останавливало, ведь он не хотел идти ни у кого на поводу. Он находился внутри, но услышал крики, шум, вышел на территорию храма, увидел людей, и решил остаться здесь, его заворожило происходящее. Он невольно вступил в связь артист – зритель и не мог ее разорвать. Как они узнали? Он не планировал делать шоу, наверное, Виктор, что ж он все-таки воспользовался мной. Он заметил, что внимание отчасти переключилось с него на кого-то продирающегося сквозь толпу, он услышал возгласы: «Мэр! Сделайте что-нибудь! Докажи, что ты мужик! Если он тебя не послушается, то почему должны мы?!»
«Черт, – подумал Максим, – кто-то из нас уйдет униженным.»
Капитана пропустили полицейские на территорию храма, Максим увидел Алину, которая осталась за кольцом полицейских, она помахала ему, как ни в чем не бывало, он обрадовался, она была такая же, какой тогда ему показалась в храме, она изменилась, а я?
Капитан подошел к Максиму.
– Залезай, – крикнул Максим.
Капитан залез и уселся рядом. Посмотрел вокруг.
– Не хило.
– Да… Ты уже приходил ко мне, зачем пришел снова? Мой ответ будет тот же.
– Все изменилось. Тогда я приходил просить ради тебя, а теперь я пришел ради них.
Капитан кивнул на толпу.
– Что ты имеешь в виду?
– Люди ждут конечного толчка, они не могут решиться, но если взорвешь храм, взорвутся и они и тогда – народное восстание. И так уже много где бунтуют.
– А если я сдамся тебе, то ты сможешь вернуть себе бразды правления.
– Да. Я не знаю, что еще сделать. Одних слов мало.
– Я никогда не хотел быть народным героем, этот храм – мое личное дело, не их, и мне все равно, что с ними будет.
– Тогда отступись не ради ни, а ради меня.
– Да ладно, прям так?
– Пожалуйста, Максим, помоги мне. Иначе, конец моей мечте. Если я правильно тебя понял, хотя я не согласен с такой интерпретацией, то твоя мечта умерла уже давно, а это лишь фальшивка, и тебя сюда привела лишь месть и ущемленное самолюбие. Но моя мечта еще может быть реализована. Пожалуйста.
Капитан не уговаривал, не жонглировал смыслами с целью запутать, подмять, получить выгоду, обманув. Капитан просил. Он был как на ладони. Он никогда не просил, никого, ни разу. Вся его жизнь будущая, важность прошлой жизни, все это было отдано на волю Максима. Он смотрел на Капитана и хотел было углубиться в раздумья, но в голове была пустота, поток энергии от людей обрубился, и Максим остался наедине с другом, только Макс и Кэп, тринадцать лет назад, когда им было по четырнадцать, и у Максима только что умерла мать, он зашел в класс, ища взглядом Капитана, со всей надеждой, со всей болью и непониманием, он пришел и сложил все это на ладонь Капитану, и мир остановился, шумные одноклассники растворились, парни остались одни… все повторялось, только теперь они поменялись местами, и просящий взгляд принадлежал Капитану, и он не был так уверен в исходе, как раньше Максим. Если бы Капитан был уверен, что Максим согласится, то Максим не согласился бы. Максим почувствовал непомерную усталость, он очень сильно захотел взорвать храм, сильнее, чем раньше, он даже хотел, чтобы его убили сразу после этого. Он хотел освободиться. С тех пор как идея создания храма поселилась в нем – он не мог спать и есть, не думая о нем…
– Что думаешь? – спросил Кэп.
– Не ради людей, ради тебя, Кэп.
