Тьюнисон прочитал телеграмму и не выразил ни малейшего интереса. «Пятьдесят семь секунд, да? – спросил он. – Вот если бы это было пятьдесят семь минут, тогда это могло бы быть информационным поводом».
На следующий день в «Джорнал» не было ни слова об этой истории, хотя она была отмечена в короткой заметке на внутренней полосе в «Дейтон дейли ньюс». В целом по стране о достижении братьев стало известно из полного неточностей материала на первой полосе норфолкской газеты «Вирджиниан пайлот» под крупным заголовком «ЛЕТАЮЩАЯ МАШИНА ПРОЛЕТЕЛА ТРИ МИЛИ В ОБЪЯТИЯХ СИЛЬНОГО ВЕТРА НАД ХОЛМАМИ И ВОЛНАМИ В КИТТИ ХОК НА ПОБЕРЕЖЬЕ КАРОЛИНЫ».
Днем, отправляя телеграмму на метеостанцию в Китти Хок, братья особо обратили внимание дежурного оператора Джозефа Дошера на конфиденциальность ее содержания. Когда оператор на станции в Норфолке спросил, может ли он поделиться новостью с другом из «Вирджиниан пайлот», братья с помощью Дошера ответили: «КАТЕГОРИЧЕСКИ НЕТ».
Но это не помогло. Из содержавшейся в телеграмме скудной, но достоверной информации редакторы «Вирджиниан пайлот» состряпали почти полностью выдуманный материал. В нем говорилось, что машина Райтов была запущена с платформы и летала на высоте 18 метров. Писали также, что она была оснащена двумя винтами с шестью лопастями, причем «один расположен под корпусом с тем, чтобы создавать подъемную силу, когда машина находится в движении, а другой установлен горизонтально между серединой и задней частью машины и предназначен для создания направленного вперед импульса». Первым историческим высказыванием Уилбура после трех миль полета, сообщала газета, было «Эврика!».
Вариации этого материала появились в «Вашингтон пост», «Чикаго трибьюн», «Нью-Йорк таймс», «Цинциннати инквайрер» и других изданиях, но никаких последствий это не возымело.
Однако в Бостоне два бизнесмена, братья Годфри и Сэмюел Кабот, представители известного семейства Кабот, сразу оценили значение произошедшего. Годфри написал Райтам письмо, в котором поздравил их и попросил рассказать все более подробно. Через несколько дней он получил ответ. Будучи более чем удовлетворен прочитанным, 31 декабря он отправил письмо сенатору от штата Массачусетс Генри Каботу-Лоджу, своему дальнему родственнику, который считался близким другом президента Теодора Рузвельта.
«Мне кажется [писал Кабот], что это вполне можно назвать началом эры полетов человека в воздухе без помощи воздушных шаров. Мне представляется, что было бы крайне желательно, чтобы правительство Соединенных Штатов проявило интерес к этому изобретению».
Сенатор Лодж переслал письмо Кабота в Министерство обороны, но из этого ничего не вышло. Что касается реакции в самом Дейтоне, то там, похоже, вообще никто не верил в то, что братья действительно летали на своей машине.
Работа в велосипедной мастерской возобновилась без того, чтобы, как сказал Чарли Тэйлор, «танцевать джигу» по поводу достигнутого.
«Конечно, они были довольны полетом. Но их первые слова, обращенные ко мне, насколько я помню, были о моторе, поврежденном, когда ветер подхватил машину и перевернул ее вверх ногами… Они хотели незамедлительно получить новый мотор… Они всегда думали о том, что делать дальше, и не тратили много времени на переживания о прошлом».
Теперь братья собрались построить более тяжелую версию «Флайера» с более мощным и эффективным двигателем. Однако они не могли не думать о заработках, достаточных, чтобы покрывать расходы на мастерскую и на дом, не говоря уже о расходах на эксперименты. Чарли Тэйлор неоднократно напоминал людям: «Никаких других средств у них не было».
В первые несколько месяцев 1904 года они ремонтировали от 15 до 20 велосипедов в неделю. Кроме того, они продавали всевозможные аксессуары и принадлежности (в больших бухгалтерских книгах мастерской это называлось «всякая всячина»): шины (по 3,25 доллара за штуку), звонки (10 центов), лампочки (1 доллар), защита на педали (5 центов), спицы (10 центов), велосипедные насосы (35 центов). Кроме того, как обычно зимой, стабильный дополнительный доход приносила заточка коньков (15 центов каждый).
Продажи собственной линии велосипедов, которые приносили львиную долю доходов, не возобновлялись до апреля. Поэтому, чтобы получать достаточно денег, братьям приходилось большую часть своего времени проводить за верстаками в мастерской. Единственными наемными работниками были Чарли Тэйлор, получавший 18 долларов в неделю, и Кэрри Кэйлер, получавшая 2,5 доллара в неделю.
Чтобы сократить расходы на новый летательный аппарат, было решено, что дальнейшие экспедиции в Китти Хок со всеми сопутствующими затратами на проезд и транспортировку инструментов и материалов можно отменить и найти взамен подходящий участок земли ближе к дому и использовать его в качестве полигона. Кроме того, Уилбур и Орвилл хотели иметь под рукой Чарли Тэйлора. Наконец, они опасались, что песчаные бури Китти Хок могут привести к поломке двигателя.
Поузнавав, они выяснили, что самым подходящим «аэродромом» было мирное пастбище для коров площадью около 19 гектаров в 13 километрах северо-восточнее городка Хаффман-Прейри. В течение многих лет учитель естествознания дейтонской школы Уильям Вертнер привозил туда своих учеников, среди которых были Орвилл и Кэтрин, на выездные уроки. Возможно, эти походы, которые Орвиллу очень нравились, повлияли на сделанный братьями выбор.
Пастбище было просторным и относительно уединенным, хотя, конечно, не сравнимым с Китти Хок с его широкими горизонтами, постоянными ветрами и почти полной изолированностью. Здесь пространство для маневра имело четко определенные границы. По краям пастбища была протянута колючая проволока и росли деревья. Кроме того, несколько деревьев росли на самом пастбище, и среди них – покрытая колючками гледичия высотой 15 метров. Само поле, рассказывал Уилбур, было усеяно холмиками, оставленными сурками, так что его можно было принять за сурковый город. В дополнение ко всему к одной из границ пастбища прилегала трасса междугородней линии электрического трамвая, соединявшая Дейтон с Коламбусом, поэтому пассажиры могли хорошо видеть все, что происходит на поле.
Братья понимали, что работа, которой им предстояло здесь заниматься, скорее всего, станет финальным этапом реализации их замысла. Здесь они должны были научиться куда большему, чем в Китти Хок. Им нужно было овладеть искусством безопасного взлета, научиться делать виражи и поворачивать на машине, оснащенной мотором с винтом, а также садиться. Поэтому, настаивал Уилбур, им необходимо было научиться приспосабливаться к обстоятельствам.
Ограниченность пространства тем более требовала умения совершать управляемые повороты. Если из-за междугородней трамвайной линии предполагалось постоянное присутствие зрителей, то она же предоставляла возможность ездить из города и обратно в город – поездка занимала 40 минут и стоила пять центов. Остановка под названием «Симмс стэйшн» была удобно расположена прямо на краю поля. Братья изучили график движения трамваев, поэтому могли просто планировать полеты на то время, когда никто не будет проезжать мимо.
