Я, когда увидела ее рядом со стариком, который должен провести обряд, чуть не помянула шэйша вслух. Она согласилась служить богине! И пускай могла уйти из храма через десять лет обратно в мирскую жизнь, я не могла понять ее выбор. Но сестра быстро дала объяснения, заявив, что выбранный отцом жених, старый магистр из Пантилии, или внезапно объявившийся темный чародей, одинаково ее не прельщали. А храм обещал защиту, да и понравилось ей там, пока пряталась.
Ох, если бы я узнала, что Эйрика обрела протекцию богини и недоступна для Тенебриша, я бы поторговалась, а не шла на свадебную церемонию, как корова на убой! Ссориться с Милосердной Матерью и ее прислужниками чародей не стал бы, даром что темный и враг по определению.
Утративший монотонность голос жреца вернул к реальности:
– Да примет богиня клятвы молодых! Да озарит их совместный путь!
Ободряюще сжав мою руку, Децем громко произнес:
– Клянусь беречь и любить посланную свыше спутницу!
На душе разливалась едкая горечь. Не тому мужчине я хотела сказать заветные слова, не тому… Но что поделать, дороги назад нет.
– Клянусь беречь и любить посланного свыше спутника…
Жрец торжественно воздел вверх руки:
– Да будет так!
Эйрика, его помощница, с натянутой улыбкой поднесла чародею поднос с тонкими браслетами.
Один из них Децем быстро натянул на мою руку, мне же пришлось повозиться, прежде чем надеть на него второй. Церемониальное украшение холодно и бездушно обхватило мое запястье, не спеша становиться брачными метками.
Легкое соприкосновение губ – и мы муж и жена. Браслеты не превратились в татуировки – ничего страшного, бывает. Если пару не связывают глубокие чувства, они возникают на коже после первой совместной ночи.
– Народ Мизгира! – крикнул жрец во всю мощь своего голоса. – Приветствуй будущих короля и королеву!
Зрители закричали, но как-то вяло и безрадостно. Что ж, ситуацию спасет только чудо.
Церемония на площадке лестницы, ведущей к храму, открытая взглядам собравшихся на площади форкцев, предполагала какое-то чудо, которое не заставляло себя ждать, когда женились короли. Из личных дневников венценосных предков знаю, что не все они были божественной природы – чаще женихи сами их создавали, используя артефакты и силу четырех Сторожевых Столбов, стоящих по углам дворцовой площади. Радуга, мираж на все небо, слепой дождь, от которого не мокла одежда… Каждый фантазировал, как мог.
Чудо не спешило подтвердить, что богиня нас благословляет. И кто-то в затаившей дыхание толпе издал первый разочарованный вздох, который громко прозвучал в полнейшей тишине.
Я расстроилась. Сильно. И с досадой посмотрела на небо. Небо рдяного цвета…
Что? Какого цвета?
Я не успела толком испугаться, как на голову опустились первые рубиновые лепестки.
Они падали на людей и плиты площади – нежные, воздушные, ароматные. Тысячи, сотни тысяч. Миллионы лепестков алых роз. Цветочный дождь. Кроваво-красный дождь…
Чуть склонившись, Децем шепнул:
– Тебе нравится?
Взрослые и дети кричали и веселились, ловили в ладони пламенеющие лепестки. Обсыпали ими друг друга. И смеялись, смеялись… Посветлевшие лица выражали искреннюю радость. Напряжение от того, что ими будет править темный, отпускало. Ведь богиня одобрила, явив красивое чудо! Выходит, жизнь наладится, все будет хорошо у них!
– Да, очень нравится, – ответила честно, не задумываясь, переполненная восторгом, как и все присутствующие на площади.
Шальная улыбка озарила лицо довольного чародея.
– Цена на иноземные духи в этом году взлетит в несколько раз, – как бы между прочим, заметил он. – Ты бы заказала крупную партию, пока не поздно.
Все еще зачарованная прекрасным зрелищем, я не поняла, о чем он.
– Ради этого «чуда» я опустошил заклинанием всю долину роз, – объяснил он невозмутимо.
– Ох, зачем? – Руки зачесались треснуть по плечу великовозрастного дурака.
– Не переживай, их все равно срывают для изготовления розового масла.
– Мне не цветы жаль! Ты посягнул на чужое имущество!
С циничной ухмылкой он возразил:
– Император Ирдии не обеднеет.
О богиня, почему он выбрал розовые поля не Кронии, а демонов? Они ведь под патронажем императорской семьи!
– А если узнают, кто это сделал?
Только международного скандала нам не хватало. Да еще из-за чего! Из-за цветов! Я уже представляю, что напишут в учебниках истории: «Война Мизгира с Ирдийской империей началась из-за цветов и получила название Розовой!» Фу!
– Не трусь, Рина, я ни при чем. Это все ваша богиня, Милосердная Мать похулиганить решила.
Я только рот открыла. Вот ведь… вот ведь темный!
Отвернувшись, натолкнулась взглядом на его мать. Ее красота сегодня была подчеркнута дорогим нарядом – стройную фигуру облегало щедро вышитое рубинами черное платье. Казалось, что на мрачной ткани застыли капли крови. Крупные алые кабошоны оттягивали мочки предсказательницы, массивные браслеты из золота украшали запястья. Еще немного драгоценностей – и она пышностью наряда затмила бы меня.
Ладно, преувеличиваю – традиционное свадебное платье принцесс Мизгира сложно превзойти, особенно когда к нему в комплекте шел целительский артефакт с большим изумрудом и корона из белого золота и таких же крупных камней, как и в ожерелье.
Лорида наблюдала за нами и улыбалась, но в глазах застыло неодобрение и еще какое-то чувство. Ревность? Ей не понравился романтический поступок сына?
– Децем, понимаешь… – Я не договорила, на нижнюю губу упала капля. Соленая.
Почему-то в голове молнией пронеслась мысль, что это кровь! Ну, не может темный не сделать какую-нибудь гадость!
Дождь из лепестков сменил новый. К счастью, не кровавая капель из перерезанных вен невинных жертв, как мне подумалось.
С неба посыпалась рыба. Крупные тушки с непередаваемым звуком шлепались на площадь, иногда задевая озадаченных людей. Но никто не возмущался, быстро смекнув, что это молодой мундец – деликатесная морская рыба, которая бывает на столах только аристократов и богачей.
– Зачем? – только и спросила я, уже не переживая, акваторию какой державы на этот раз ограбил новоиспеченный супруг.
– Как зачем? Народ любит хлеб и зрелища. Я ему все это предоставил, – снисходительно объяснил он.
Над нашими головами теперь дрожал полупрозрачный синеватый щит, отталкивающий рыбу и капли морской воды, ее сопровождающие.
– Зря старался, «хлеб» будет, – заметила я. – К вечеру установят столы для народных гуляний, выкатят бочки с вином и пивом.
