Каждый вечер практически все мое время было оккупировано Дэймоном. Он говорил, что присматривал за мной на тот случай, если меня снова начнут атаковать стулья. «Присматривать» в понимании Дэймона означало использовать любую возможность, чтобы приблизиться ко мне. В буквальном смысле приблизиться на разрывающее мое сознание расстояние в миллиметр.
Блейк… Скажем так, он общался со мной в классе. Даже иногда писал эсэмэски по вечерам, и мне всегда приходилось ждать, пока Дэймон решит меня покинуть, прежде чем перезвонить Блейку. О новом свидании речь не заходила.
Надо отдать должное Дэймону, который был невероятно убедителен в своей тактике запугивания, чем он определенно гордился.
В субботу после обеда, когда я вовсю стучала по клавишам, набирая обзор к новой книге, в дверь постучали. Прежде чем закрыть лэптоп, я закончила последнее предложение о недавно прочитанной книге: «…незабываемый дебют, затрагивающий самое сердце сюжет, умопомрачительный роман «Тайный круг» – это чтение на одном дыхании под грифом «забрось-домашние-обязанности-не-корми-детей-отложи-работу», пока не дочитаешь до конца».
Когда я подходила к двери, по моему затылку заплясало тепло. Дэймон. Споткнувшись о край потертого ковра, я с трудом удержалась на ногах, и мне потребовалась пара секунд, чтобы выпрямиться и посмотреть, в порядке ли моя одежда, прежде чем я открыла дверь.
По позвоночнику промчалось знакомое ощущение нервозности. Никогда нельзя было знать точно, что у него было припасено в рукаве или, другими словами, каким еще невообразимым способом он мог осложнить мою жизнь… Мое правило «никаких поцелуев» после понедельника приобрело стальные формы. Но даже будучи невинными и достаточно скромными, наши встречи все еще сохраняли уровень чувственности, который трудно было игнорировать.
Дэймон изменился.
Я привыкла к саркастичному и резкому Дэймону. Как ни странно, с такой его версией было проще иметь дело. Мы могли обмениваться взаимными издевками целый день напролет. Но этот Дэймон… тот, который отказывался меня отпускать, был мягким, остроумным и, мой бог, задумчивым.
Дэймон ждал на пороге. Его руки были глубоко засунуты в карманы джинсов, и он смотрел куда-то вдаль, но, как только я открыла дверь, сразу же повернулся и, пройдя мимо меня, вошел в коридор.
– Ты красивая сегодня, – произнес он совершенно неожиданно. Взглянув на свою серую толстовку с капюшоном, я убрала прядь волос за ухо.
– М-м, спасибо. – Я откашлялась. – Зачем… ты пришел?
Его поводом провести со мной вечер всегда было уклончивое: «приглядываю за тобой», поэтому на этот раз я не ожидала ничего другого.
– Просто хотел тебя увидеть.
Ох.
– Надо же…
Он хмыкнул.
– Я подумал, было бы неплохо пройтись. Сегодня хорошо на улице.
Оглянувшись на лэптоп, я несколько секунд колебалась. Не то чтобы я горела желанием гулять с ним, просто не хотелось подрывать его стремление… стать на стезю приемлемого поведения.
– Я буду вести себя прилично, – произнес он, пожав плечами. – Обещаю.
Я рассмеялась на это.
– Ну, хорошо. Договорились.
На улице было крайне свежо, и к ночи должно было стать еще холоднее. Вместо того чтобы направиться к лесу, Дэймон повел меня в сторону своего внедорожника.
– Куда именно мы направляемся?
– За черту города, – уклончиво ответил он.
– Ну, об этом я уже и сама догадалась. А конкретнее?
– Ты задаешь слишком много вопросов, тебе известно об этом?
– Да, – нахмурилась я, – иногда я могу быть не хуже инквизиции.
Наклонившись, он пробормотал где-то в области моего уха:
– Я уже заметил это.
Я скорчила гримасу, но была в достаточной степени заинтригована, чтобы забраться на пассажирское сиденье.
– Ты слышал что-нибудь о Саймоне? – спросила я после того, как он выехал на трассу.
– Нет.
– Я тоже.
Когда внедорожник съехал с главной дороги, под колесами поднялось багрово-золотое облако опавших листьев.
– Думаешь, Аэрумы как-то причастны к его исчезновению?
Дэймон покачал головой.
– Вряд ли. По крайней мере, я не видел ни одного в последнее время. Хотя с ними никогда нельзя быть до конца уверенным.
То, что Аэрумы могли захватить Саймона, не имело никакого смысла… но, с другой стороны, дети в здешних краях не исчезали без какой-либо причастности к этому пришельцев. Посмотрев в окно на знакомый пейзаж, я почти сразу же поняла, куда мы направлялись. Несколько удивленная, я наблюдала, как Дэймон остановил машину у въезда на Поля, где обычно проходили вечеринки.
Это были те самые Поля, на которых мы столкнулись с Бараком.
– Почему сюда? – спросила я, выбираясь из машины на землю, сплошь усыпанную сухими опавшими листьями самых различных оттенков, в которые я с каждым шагом погружалась по щиколотку. Некоторое время единственным звуком, который нас сопровождал, был шелест разноцветного моря листвы под нашими ногами.
– Это место могло сохранить немало остаточной энергии. – Дэймон обошел ствол поваленного дерева. – Будь осторожнее, здесь повсюду сломанные ветки.
Я переступила через острый сук, стараясь успевать за его шагами.
– Знаешь, наверное, это покажется странным, но мне хотелось сюда вернуться. Не знаю почему. Сумасшествие, да?
– Нет, – глухим голосом произнес он. – Я тебя понимаю.
– И что ты думаешь… здесь увидеть?
– Не знаю. То, что могло остаться. – Дэймон наклонился и отбросил очередное бревно с пути. – Хочу проверить, почувствую ли что-нибудь. Если МО что-то здесь искало, было бы неплохо знать, что именно они могли найти.
Мы прошли оставшуюся часть пути молча. Я следовала чуть позади него, осторожно переступая встречавшиеся на пути камни и ветки. Когда мы, наконец, подошли к месту происшествия, мне стало совсем не по себе. Земля повсюду была устлана толстым слоем листвы, но деревья все еще оставались поваленными и выглядели еще более жутко, чем прежде, на фоне вечерней сумрачной тишины. Я остановилась, пытаясь найти место, где стоял Барак в последний раз.
Разгребая ногой листву, я обнажила небольшой участок прожженной земли, которая, казалось, все еще помнила ту ночь и отказывалась отпускать воспоминания.
Это место было не хуже мрачного кладбища.
– Земля уже никогда не восстановится, – мягко произнес Дэймон за моей спиной. – Я не знаю почему, но почва впитывает их энергию, и там, где они умирают, ничего не растет. – Он принялся разгребать листья сильнее, пока земля не оголилась в радиусе полуметра. – Знаешь… меня поначалу сильно беспокоила необходимость убивать.
