Чувствуя приток энергии, я, пригнувшись, нырнула под Блейка в попытке отбросить его назад. Он моментально схватил меня за руки и сдернул с дивана. Ударившись о пол, я задохнулась от боли, а Блейк, перекатив меня на спину, прижал мои ноги коленом и закинул мои соединенные в его ладони запястья поверх головы.
Усиливая нажим, он с сожалением покачал головой:
– Я не хотел этого делать, Кэти. Никогда не хотел.
Я из последних сил цеплялась за свою злость, потому что понимала – как только уступлю страху или, не дай бог, ложной жалости, от меня не будет совершенно никакой пользы.
– Не хотел делать что конкретно? Лгать мне? Работать на МО – на своего дядю?
Блейк моргнул.
– Ты знаешь о Брайане? С каких пор?
Я не удостоила его ответом.
Его хватка на моих запястьях усилилась до такой степени, что я почувствовала, как захрустели мои кости.
– Говори!
– Я видела некролог и… семейные фотографии. Мне осталось всего лишь сложить два плюс два.
– Когда? – Он с силой меня затряс, и моя голова откинулась назад. – Как долго ты знаешь? Кому ты об этом говорила?
– Никому! – Из моего горла вырвался крик, а перед глазами все поплыло. – Я никому не говорила!
Он смотрел на меня несколько секунд, и его хватка начала ослабевать.
– Надеюсь, ты говоришь правду, для их же блага. Все намного серьезнее, чем ты можешь себе представить. Не все из того, что я тебе рассказывал, ложь. МО охотятся за такими людьми, как мы. Это их основная цель.
Блейк слегка отстранился, но я все равно ощущала себя так, словно была раздавлена его весом.
– Я знаю, что ты пытаешься сделать, Кэти. Не используй энергию Источника. Я сильнее, чем ты. В следующий раз ты вряд ли восстановишься так быстро. Я причиню тебе реальную боль.
– Мне уже известно об этом, – выплюнула я.
– Ты мне нравишься. Действительно, нравишься. Мне хотелось бы, чтобы все было по-другому. Ты даже представить не можешь, как бы я хотел, чтобы обстоятельства были другими, Кэти. – Он закрыл на мгновение глаза, и когда открыл их, в них блестели слезы. – Все, что я рассказывал тебе о своем друге, – правда. О Лаксенах я знал с самого детства. Мой отец работал в МО в лаборатории генной инженерии. И ты уже знаешь, кем является мой дядя. Я даже не уверен, что весь инцидент с моим исцелением не был подстроен. – Он мрачно рассмеялся. – Они знали, насколько мы с Крисом были близкими друзьями. Поэтому они вполне могли рассчитывать на то, что он не оставит меня умирать. А потом… Аэрумы действительно вышли на мою семью. Ничего из этого не было ложью.
– А остальное? Все остальное – ложь.
– Моя семья была убита, Кэти. У меня остался только дядя. Они натренировали меня для того, чтобы отправлять в те места, где, они подозревали, могли оказаться мутировавшие подростки.
– О боже… – К горлу подкатила тошнота, и мне хотелось, чтобы он немедленно с меня убрался. Исчез навсегда. – Значит, вот что ты делаешь. Разъезжаешь по стране, притворяясь чьим-нибудь другом? Подставляешь людей?
– Моя работа состоит в том, чтобы устанавливать, какую они могут представлять ценность для МО.
– Ценность? – прошептала я, прекрасно понимая, что он имел в виду. – И если они не отвечают нужным требованиям, от них избавляются.
Блейк кивнул.
– Или еще хуже… Есть вещи гораздо хуже, чем смерть.
Меня сотрясала дрожь. Теперь я начинала понимать, почему он был так одержим тем, чтобы я научилась контролировать энергию Источника… и почему он добивался от меня результатов любыми средствами.
– Я приехал сюда для того, чтобы выяснить, в состоянии ли ты контролировать Источник. Станешь ли ты полезной для МО или будешь пустой тратой времени. Но они следили за тобой еще до того, как я сюда приехал. Они наблюдали, насколько ты сблизишься с Блэками. Я слышал, что они даже инсценировали атаку Аэрумов на тебя в надежде, что один из Блэков вступится и, спасая тебе жизнь, исцелит тебя.
Я задохнулась. Все, что со мной случилось, было чем-то вроде эксперимента? Что, если бы я умерла?
– А если бы никто из них не пережил атаку Аэрумов, чтобы впоследствии меня исцелить?
Блейк рассмеялся:
– Что для этих людей смерть еще одного Лаксена? Но как только они заподозрили, что тебя исцелили, был сделан необходимый звонок и на сцену вывели меня. – Он склонил голову, и его голос понизился. – Кроме того, они хотели выяснить, кем именно ты была исцелена. Никаких предположений. Никаких догадок. Только факты. Тебе предстоит им об этом рассказать.
Мое сердце перевернулось.
– Никогда в жизни.
На его губах появилась печальная улыбка.
– О, ты расскажешь. Они найдут методы, чтобы тебя заставить. У них уже есть определенные предположения. Я ставлю на Дэймона. Это так очевидно, но им нужны доказательства. И если ты не согласишься играть по их правилам, они найдут методы, чтобы тебя заставить. – Улыбка поблекла на его губах, а глаза потемнели, приобретая тревожный оттенок. – Точно так же, как они заставили играть в их игры меня.
Я сглотнула, чувствуя, как невольно сжималось мое сердце от той боли, которую видела в его глазах.
– То же самое случилось с Бетани и Доусоном?
Ресницы Блейка опустились, и он кивнул.
– Здесь все гораздо сложнее, чем ты думаешь, Кэти. Ты… ты даже представить себе не можешь. Возможно, ты вскоре его увидишь. Все, что мне нужно, это сделать один звонок, и дядя Брайан и Нэнси приедут. Нэнси будет вне себя от восторга. – Он издал едкий смешок. – Дядя Брайан все это время держал ее в неведении. Нэнси не имеет ни малейшего представления, насколько хорошо ты справляешься. Они позаботятся о тебе… до тех пор, пока ты будешь вести себя хорошо. Все, что тебе нужно, – это вести себя хорошо.
На какой-то момент мой мозг опустел, и то спокойствие, которое я смогла приобрести ценой невероятных усилий, снова сменилось паникой. Я пыталась сопротивляться давлению Блейка, но он легко удерживал меня.
– Мне очень жаль, – пробормотал он хрипло, и, боже, я верила, что он говорил вполне искренно. – Только… если я не сделаю этого, они будут мучить Криса. Я не могу… – Он болезненно сглотнул. – Не могу…
Его слова вызвали у меня панический безграничный страх. У Блейка действительно не было выбора. Все было предельно просто: либо его жизнь и жизнь его друга, либо моя. Нет. Нет… Это не так. У него всегда оставался выбор, потому что я никогда бы не смогла подставить кого-либо ради собственного выживания.
Хотя… если бы ценой вопроса стала жизнь Дэймона, что тогда?..
Мое сердце перевернулось, потому что я абсолютно точно знала ответ на этот вопрос. Оттенки серого… вечно размытый широкий спектр серого, о котором я сейчас была просто не в состоянии думать.
