– Хорошо. Немного сонная. Ты?
– То же самое.
Я наблюдала в тишине, как его глаза с интересом следовали за траекторией его большого пальца, повторявшего линию моего подбородка и нижней губы.
– Я думаю, пока нам следует сохранить между нами… исцеление и то, что ты сделала. Хорошо?
Я кивнула, тут же застыв, потому что его ладонь продолжала гладить мое лицо, словно он пытался прогнать прочь следы происшедшего. Темная грива его волос снова упала ему на лоб, и улыбка, осветившая его лицо, коснулась и глаз, углубляя их цвет до насыщенного зеленого. Его пальцы прижались к моей щеке, голова опустилась, и его губы коснулись моих.
В этом поцелуе чувствовалась бесконечная нежность, пронзившая меня до самого сердца, заставив его колотиться с безумной скоростью. Этот поцелуй был невинным и интимным, обжигавшим мою душу. Закинув мою голову чуть сильнее, Дэймон изучал мои губы, словно это был наш первый поцелуй.
Возможно, так оно и было. Возможно, это и был наш первый настоящий поцелуй.
Когда Дэймон наконец отстранился, у него вырвался отрывистый смех:
– Я опасался, что мы тебя сломали.
– Не совсем. – Мои глаза изучающе скользили по его лицу. – Ты… не сломал себя?
Он хмыкнул:
– Почти.
Я сделала вдох, чувствуя некоторое головокружение.
– И что теперь?
Его губы тронула медленная усталая улыбка.
– Теперь мы возвращаемся домой.
Глава 30
Отсутствие возможности разместить еженедельный пост «Доживем до среды», в котором я рецензировала наиболее ожидаемые книжные новинки, вызывало в буквальном смысле болезненные ощущения. До дня рождения оставалось несколько недель. И даже несмотря на то что Ди без проблем одолжила бы мне свой ноутбук, я не слишком горела желанием работать со своим блогом за ее компьютером.
Хмурясь, я взяла баночку содовой из холодильника Ди и вернулась в гостиную. Пришельцы определенно могли съесть тонну еды.
– Хочешь еще пиццы? – спросила Ди, глядя на оставшийся кусок с такой тоской и желанием, что я подумала: им с Адамом следовало существенно пересмотреть характер своих отношений.
Я покачала головой. Ди съедала за день такое количество пищи, которое хватило бы, чтобы накормить небольшую голодную деревню, и, честно говоря, есть просто уже не хотелось. Тем более под пристальными взглядами Ди и Адама. Ди, видимо, полагала, что я ничего не замечала, в то время как Адам сделал непродолжительную паузу, прежде чем задать очередной вопрос относительно того, что случилось с Бараком.
Всем было известно, что Дэймон убил Барака и что мои повреждения в конечном итоге оказались не настолько фатальными, как это изначально показалось Ди. Каким-то образом Дэймон сумел ее убедить, что я находилась всего лишь в состоянии шока.
Я украдкой глянула в их сторону. Да… знали бы они, что это я – та, кто убила. Это была я. Снова.
На удивление мысль об убийстве не привела меня в состояние ужаса и тошноты, как это случалось в самом начале. За пару прошедших дней я пришла к полнейшему осознанию того, что совершила. Я достигла того самого уровня измученного сознания, при котором становилось гораздо легче себя простить, несмотря на то что забыть уже никогда не удастся.
Все было достаточно жестоко и просто: либо он, либо я и мои друзья. Инопланетный ублюдок должен был уйти.
Ди и Адам продолжали на меня глазеть. Мило.
Ди села рядом со мной, потягивая содовую. Поверив или нет, она знала: тем утром, когда мы с Дэймоном вернулись домой, что-то определенно случилось.
И что-то действительно случилось.
Она толкнула меня коленкой, привлекая мое внимание:
– Ты себя хорошо чувствуешь?
Если бы я получала доллар всякий раз, когда она задавала мне этот вопрос, я бы уже купила себе новый лэптоп. Конечно, я понимала, насколько сильно мне повезло, и я осталась в живых, и, по всей видимости, я все еще должна была находиться в посттравматическом шоке, но… мое самочувствие, как ни странно, было нормальным. Если быть честной до конца, то с физической точки зрения я давно уже не чувствовала себя настолько хорошо.
Мне казалось, что я в состоянии прямо сейчас пробежать марафон или вскарабкаться на гору. Мне не хотелось слишком сильно задумываться над этим странным явлением. Достаточно было других мыслей, которые уже наполнили мою голову, приводя в состояние полнейшего ступора.
Кто-то откашлялся, заставив меня очнуться от размышлений. Я подняла взгляд, обнаружив, что Ди и Адам выжидательно смотрели на меня, но не могла вспомнить, что именно они от меня хотели.
– Что?
Улыбка Ди казалась слишком лучезарной.
– Ну… мы тут все думаем, как ты справляешься? Переживаешь о том, что могут появиться другие Аэрумы?
– О… думаешь, могут быть еще и другие? – немедленно отреагировала я.
– Нет, – убежденно ответил Адам. С той роковой ночи столкновения с Бараком Адам по-настоящему начал со мной разговаривать. Приятная перемена. Эш и Эндрю были совсем другой историей. – Мы так не думаем.
Я заерзала, чувствуя дискомфорт, моя кожа покалывала. Я не знала, как долго могла продержаться под их неусыпными взглядами, словно я была экспериментом, который прошел как-то неправильно.
– Мне казалось, ты сказала, что Дэймон скоро вернется?
Адам устроился в кресле, откинув голову на спинку. Глаза Ди переместились от Адама ко мне.
– Так и есть. Дэймон будет здесь с минуты на минуту.
Я не видела Дэймона с того самого утра и неоднократно спрашивала Ди, куда он делся, но, ни разу не получив от нее вразумительного ответа, в конечном итоге перестала ей докучать.
Адам с Ди начали обсуждать планы на День благодарения, наступавший через несколько недель, и я снова погрузилась в свои мысли, как это очень часто случалось со мной за последние три дня. Странное состояние. Мне было трудно сконцентрироваться. Я чувствовала себя отрешенно, словно потеряла какую-то часть себя.
Тепло затанцевало поверх моей кожи, словно дуновение легкого бриза. Это ощущение возникло совершенно из ниоткуда.
Я подняла глаза, чтобы взглянуть, ощущал ли кто-нибудь то же самое. Но Адам с Ди все еще разговаривали. Я заерзала на диване, чувствуя, как ощущение усиливалось.
Послышался звук открывшейся входной двери, и мое дыхание перехватило.
Через секунду в комнату вошел Дэймон. Его волосы были спутаны, а под глазами пролегли тени. Не проронив ни слова, он опустился на диван. Его тяжелые ресницы скрывали глаза, но я абсолютно точно чувствовала на себе его взгляд.
– Где ты был? – спросила я голосом, который даже для моих собственных ушей казался слишком пронзительным и истеричным.
