– Откуда ты это знаешь? – Его глаза блеснули, как два бриллианта. Покачав головой, я развернулась в направлении двери. Дэймон появился прямо передо мной, блокируя выход.
– Господи, я ненавижу, когда ты это делаешь!
Дэймон не рассмеялся и даже не хмыкнул, как сделал бы это в обычной ситуации. Его глаза поглощали меня.
– Ты не можешь продолжать притворяться, что не хочешь быть со мной.
Я могла… должна была попытаться, даже если глубоко внутри хотела быть с ним. Но мне нужно было, чтобы он тоже этого хотел не потому, что вынужден или ощущал какую-то космическую связь.
Мне всегда нравилось, когда я могла видеть в нем проблески настоящего Дэймона – того, с кем я могла бы встречаться и которого могла бы любить. Но этот Дэймон никогда не оставался со мной надолго, вытесняемый бесконечным чувством долга перед семьей, своим народом и, бог знает, кем еще.
Чувствуя невероятную печаль, я поджала губы.
– Я не притворяюсь, – возразила я.
Его глаза напряженно всматривались в мое лицо.
– Ты лжешь.
– Дэймон…
Он опустил руки чуть ниже моей талии и осторожно подтянул меня к себе. Его дыхание коснулось моего виска.
– Если бы я хотел… – он вздрогнул, и его руки сжались сильнее. – Если бы я действительно хотел быть с тобой, ты… не стала бы упрощать мне задачу, верно?
Я подняла голову:
– Ты не хочешь быть со мной.
Его губы дрогнули в улыбке.
– Возможно, я все же… хочу этого.
Какой-то части моего тела понравилось его заявление. Мое сердце грохотало, и все внутри сжалось.
– Возможно и все же мало похоже на уверенность.
– Мало. Но это уже что-то. – Его ресницы опустились, прикрывая глаза. – Верно?
Я снова подумала о тех чувствах, которые связывали моих родителей.
Оттолкнувшись от него, я покачала головой:
– Этого недостаточно.
Глаза Дэймона встретились с моими, и он вздохнул:
– Ты намерена все усложнять.
Я ничего не ответила. Мое сердце колотилось о грудную клетку, когда я обходила его, направляясь к двери.
– Кэт?
Втянув в легкие воздух, я обернулась, взглянув ему в лицо:
– Что?
Его губы тронула улыбка.
– Ты ведь уже заметила, что я люблю, когда мне бросают вызов, верно?
Я тихонько рассмеялась и снова повернулась к двери, отсалютовав в воздухе одним пальцем:
– Так же, как и я, Дэймон. Так же, как и я.
Бонус от дэймона. Ох, эти спагетти!
Первой, кого я увидел, когда вошел в класс, была Кэт. Невероятно сложно не заметить эту девушку с мерцавшим белым свечением, которое танцевало вокруг ее тела. Заметив несколько пустых мест по другую сторону класса, я понимал, что именно туда мне и следовало идти.
Вместо этого я перехватил тетрадь другой рукой и направился прямиком вдоль того ряда, где сидела она. Кэт продолжала, не отрываясь, смотреть в конспект, но я знал, что она чувствовала мое приближение… Легкий румянец, окрасивший ее скулы, выдал ее.
Я усмехнулся.
Но тут мой взгляд опустился к небрежной повязке на ее тонкой руке, и моя ухмылка померкла. На смену ей пришел приступ злости от воспоминания, как близко Кэт приблизилась к тому, чтобы стать игрушкой Аэрума. Сцепив зубы, я прошел мимо ее стола и занял место прямо позади нее.
Образы того, как она выглядела после нападения, затопили мой мозг. Она была дрожавшей, испуганной и такой маленькой в моей рубашке, пока мы ожидали, когда бесполезная полиция наконец появится. Эти воспоминания прежде всего должны были сработать напоминанием того, что мне следовало подняться и перейти на другое место.
Я вытащил ручку из тетради и легонько ткнул Кэт в спину.
Она оглянулась через плечо, кусая губу.
– Как твоя рука, Котенок? – спросил я.
Черты ее лица дрогнули, ресницы поднялись, и ее ясные глаза встретились с моими.
– Хорошо, – ответила она, убрав волосы за плечо. – Надеюсь, завтра уже снимут гипс.
Я постукивал ручкой по столу.
– Это должно помочь.
– С чем? – ее голос подернула настороженность.
Ручкой я указал на след, окутавший все ее тело:
– С тем, что у тебя здесь происходит.
Ее глаза сузились, и я вспомнил – она не могла видеть, что светилась сейчас, как рождественская елка. Мне следовало прояснить ситуацию, но это было так забавно… выводить ее из равновесия.
Когда стало очевидным, что еще немного, и она заедет своим гипсом мне прямо в челюсть, я не смог удержаться. Я подался вперед, наблюдая, как тлеют ее глаза.
– Без гипса на тебя будет таращиться меньше народа. Это все, что я хотел сказать.
Ее губы недоверчиво поджались, но она не отвела глаз в сторону, продолжая удерживать мой взгляд.
Не уступала – никогда не уступала.
Неохотное уважение к этой девушке все больше и больше прорастало внутри меня, но, самое странное, под всем этим подспудно зарождалось нечто другое…
Еще чуть-чуть и я бы поцелуем стер этот рассерженный взгляд с ее лица. Интересно, как бы она отреагировала. Залепила бы пощечину? Поцеловала бы в ответ? Я сделал ставку на первый вариант.
Билли Крамп тихо присвистнул где-то позади нас:
– Осторожнее, Дэймон. Эш надерет тебе за это зад.
Глаза Кэт сузились, и в них промелькнуло что-то очень похожее на ревность.
Я улыбнулся. Возможно, мне все же следовало изменить свою ставку.
– Сомневаюсь. Для этого она слишком сильно любит мой зад.
Билли усмехнулся.
Я наклонял стол вперед до тех пор, пока наши губы не оказались на расстоянии нескольких сантиметров. В ее глазах промелькнуло возбуждение, и именно в этом состоянии я и продолжал ее удерживать.
– Знаешь, что?
– Что? – пробормотала она, ее взгляд упал на мои губы.
– Я заглядывал в твой блог.
Ее глаза снова взметнулись к моим. На секунду они расширились от явного шока, но она очень быстро справилась с эмоциями.
– Вижу, ты снова меня преследуешь? Может, мне стоит обзавестись судебной санкцией, запрещающей тебе это делать?
– Только в твоих снах, Котенок, – хмыкнул я. – Хотя подожди… по-моему, я и так уже играю в них главную звездную роль, верно?
Она закатила глаза:
– В кошмарах, Дэймон. В кошмарах.
Я улыбнулся, ее губы тоже дрогнули. Черт, если бы я не знал, в чем причина, я бы подумал, что она тоже получает удовольствие от наших маленьких перепалок.
