А ещё бабушка раскладывала пасьянсы. Вернее, один пасьянс – всегда один и тот же.
– Люди малограмотные называют его пасьянсом Марии Медичи, – говорила бабушка, – но на самом деле это пасьянс Марии Стюарт.
Она рассказывала нарочито зловещим голосом и по просьбе внука повторяла историю, придумывая новые подробности. Но для начала обязательно оговаривалась, что пасьянс – это не просто развлечение, не просто гадание «любит – не любит», а способ влиять на события. Для этого каждой карте надо присвоить определённое значение и выбрать карту, которая отвечает за исполнение какого-то желания.
Грамотно сложенный пасьянс программирует будущее, объясняла бабушка, и желание непременно исполняется. Это не чудо, а следствие всеобщего высшего закона, по которому шар с гелием взлетает, выпущенная из рук тяжесть падает, и замёрзшая вода превращается в лёд, а не в клубничное варенье. Так устроен мир.
– Мария Стюарт была королевой Франции и королевой Шотландии, – говорила бабушка, – но претендовала на английский трон. Только в Англии уже была королева, Елизавета Тюдор. Странная женщина. Могла бы выйти замуж за Ивана Грозного и стать царицей России, а в результате так всю жизнь в девках и просидела…
Вздохнув, бабушка спохватывалась и рассказывала дальше, сверкая глазами и разыгрывая сцены в лицах.
Елизавета Тюдор, королева Англии.
Мария Стюарт, королева Франции и Шотландии.
Королевой Англии вместо Елизаветы интриганы хотели видеть её двоюродную сестру Марию, которую втягивали в один заговор за другим. В конце концов Елизавете это надоело, и после очередного заговора Марию приговорили к смерти.
Ночь перед казнью Мария Стюарт провела в замке Фотерингей и не тратила время зря. Когда-то давно у неё был учитель, знаменитый учёный, астролог и маг Джон Ди. Он поведал Марии о всеобщем высшем законе, который можно обратить себе во благо, и обучал её искусству управления событиями при помощи пасьянса.
Приговорённая попыталась использовать колоду карт и полузабытую науку Джона Ди. Она учла расположение и план замка, охрану и своих сторонников, которые спешили на подмогу… Мария Стюарт складывала пасьянс так, чтобы карты определённым образом влияли друг на друга, выстраивая цепочку взаимодействий. Если бы пасьянс сошёлся – события должны были повториться в реальной жизни, и высший закон привёл бы к освобождению, которое она загадала.
– Но королева, по всей видимости, плохо слушала своего учителя… – Здесь в бабушкином голосе начинали звучать менторские нотки. – Джон Ди давал знания, которые могли спасти жизнь, а у неё в одно ухо влетало, из другого вылетало, совсем как у тебя и твоих дружков-шалопаев… Поэтому на рассвете Мария бросила карты, сказала: «Жаль, ведь у меня почти получилось!» – и пошла, бедненькая, на эшафот, а там её – тяп!
Бабушка делала рубящее движение ладонью и смачно впечатывала её ребром в ладонь другой руки, показывая, как несчастной шотландской королеве отрубили голову.
Владимир снова вспомнил этот звук, глядя на карту, которая мешала сложить пасьянс. Шестёрка червей, дальняя дорога. Эвакуация в Казахстан. Репрессированные чеченцы – товарищи бабушки по несчастью, которые только в пятьдесят девятом смогли вернуться на родную землю; с несколькими семьями она переписывалась до самой смерти. Чеченец-академик Салтаханов…
Владимир смахнул с монитора пасьянс, отыскал нужный файл и вчитался в личные данные Салтаханова, присланные из Моссада. Одновременно он вызвал по шифрованному каналу связи дежурного офицера в Израиле. Не хватало данных и санкции начальства на то, чтобы реализовать один рискованный план.
Владимир понял, как можно подобраться к Салтаханову. Упрямая шестёрка червей не зря пророчила дальнюю дорогу.
Дорога эта лежала прямиком в Чечню.
75. Троица
– Не возражаете, если я буду присутствовать? – спросил Вейнтрауб.
Ева, Мунин и Одинцов переглянулись. Миллиардер вряд ли ждал ответа и спрашивал из обычной вежливости. После завтрака он привёл их в малую гостиную на втором этаже и попросил обсуждать поиски Ковчега только там – для секретности.
Малая гостиная, несмотря на название, оказалась достаточно просторной и обставлена была без показной роскоши первого этажа. Приглушённые тона стен и мебели, локальный свет, мягкие кожаные кресла, низкие журнальные столы… Комната напоминала кабинет и действительно располагала к работе.
Новый всплеск восторга у Мунина вызвали подарки троице от Вейнтрауба: три новеньких макбука, три айфона и три одинаковые папки Urbi et Orbi, красные с жёлтой этикеткой – вчера у историка позаимствовали его сокровище для копирования.
– Дайте знать, если вам понадобится что-то ещё, – сказал Вейнтрауб, – и у вас будет всё, что в моих силах. А пока я хотел бы знать, как вы планируете построить работу.
По вчерашнему опыту вся компания с самого утра успешно общалась на двух языках. Когда возникали проблемы, Ева помогала с переводом.
– Я думаю, надо начать с того, на чём мы остановились, – ответила она старику. – Движение Ковчега Завета в Россию предопределено, и какую-то информацию об этом передавали из поколения в поколение на уровне первых лиц государства. Под её воздействием три царя совершали очень схожие поступки. Когда разные люди в разное время методично делают одно и то же – можно говорить о том, что они выполняют инструкцию. Если мы проанализируем интервал от Ивана до Павла и поймём, чем были продиктованы их действия, мы сможем экстраполировать… гм… сможем продлить линию движения информации в обе стороны: как в прошлое, к истокам, так и в будущее – к их общей цели. Ведь Павел не успел выполнить свою инструкцию до конца. Его убили.
У Евы перехватило дыхание, спазм помешал договорить. Она вспомнила, как профессор азартно крикнул вчера: «Бежим!», запрыгивая на багажник припаркованной машины, – и как мгновение спустя был изрешечён пулями… Слова комом застряли в горле, на глазах выступили слёзы. Мунин закончил мысль:
– Мы постараемся найти систему в действиях Ивана, Петра и Павла, и благодаря этой системе сформулировать саму инструкцию или хотя бы её основную часть. По нашим расчётам, это приведёт нас к Ковчегу Завета и даст ответы на многие важные вопросы. Главное – нащупать принцип. Как говорил Гельвеций, знание основных принципов избавляет от необходимости знания отдельных фактов.
Миллиардер поиграл набалдашником трости и сказал:
– Гельвеций прекрасен, но меня вполне устроило бы, если бы вы просто нашли Ковчег. Не надо ни прикасаться к нему, ни вскрывать, ни перевозить… Ничего. Просто укажите точно, где Варакса его спрятал, и я буду считать работу законченной. Премия – ваша. Остальное – моё дело.
