Книга Тайна трех государей, страница 94. Автор книги Дмитрий Миропольский

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Тайна трех государей»

Cтраница 94

– Конечно, это легенда, – оговорился Мунин, – но часы и впрямь показывали много чего, а устройство было исключительной сложности. Причём, после того как Брюс запустил механизм, заводить часы больше не требовалось: они шли себе и шли… Прямо как ваш Ковчег, который работал без подзарядки.

Это он сказал насупившемуся профессору, но тот не реагировал и продолжал сидеть с недовольным выражением лица.

– Значит, Яков Брюс завёл часы и выбросил ключ в реку, – продолжал Мунин. – Умер Пётр Первый, а часы продолжали идти. Через десять лет умер Брюс, а часы всё тикали по-прежнему. На троне сменялись монархи – Екатерина Первая, Пётр Второй, Анна Иоанновна, Иван Антонович, Елизавета Петровна, Пётр Третий… Наконец ещё лет через тридцать – сорок этим чудом заинтересовалась Екатерина Вторая. Она призвала к себе лучших инженеров и потребовала выяснить, в чём секрет волшебных императорских часов. Инженеры думали, думали – и в конце концов аккуратно разобрали механизм по винтику. Всё записывали, всё зарисовывали, каждый шаг обсуждали…

– Но вот ведь как вышло, – сказал Мунин. – Разобрать часы они смогли, но собрать обратно и снова запустить механизм ни у кого не получилось. Пробовали много раз – нет, и всё.

– Не знали принципа работы, – вынес приговор Одинцов, успевая за разговором поглядывать в окно и следить, куда и как их везут.

– Я вам больше скажу, – добавил историк. – Они не знали принципа, с помощью которого вообще решаются такого рода задачки. Не важно, в механике или где-то ещё. Есть такой принцип конвергентности.

Одинцов притворно вздохнул:

– Я с вами весь толковый словарь выучу. Уже до буквы «К» дошли.

– Серендипность на букву «С», – не удержалась от шпильки Ева, а Мунин с удовольствием начал объяснять:

– Если не знаешь, как решить задачу «в лоб», надо использовать сразу весь инструментарий логических подходов. Например, до меня задача про Ивана Грозного и Петра Первого не решалась, потому что исследователи действовали стереотипно. А я рассмотрел её со всех сторон. Выяснил, что для решения нужен Павел. Ну а потом уже что-то такое стало вырисовываться… Нас этому Книжник учил. Конвергентность – вообще его конёк.

– Книжник? – профессор поднял голову и недоверчиво посмотрел на Мунина. – Вы учились у Льва Книжника?!

– Меня со второго курса пригласили к нему на проблемный семинар как подающего надежды, – гордо сообщил Мунин. – А вы знаете Книжника?

– Научный мир тесен… Да, был знаком. Можно сказать, в прошлой жизни. И пользовался кое-какими его методиками. Я думал, он умер уже давно.

– Нет, он жив. Я бы знал, если бы… Жив, только старенький совсем, болеет сильно.

– Хм… Книжник, – пробормотал профессор. – Про него я и забыл совсем…

– Что, приехали? – спросил Одинцов шофёра.

По пути от Академии микроавтобус обогнул Марсово поле, перевалил Троицкий мост, по Каменноостровскому проспекту пересёк Петроградскую сторону и мосты через Малую и Большую Невки, а дальше, свернув налево у Чёрной речки, безликими улицами добрался до Серафимовского кладбища.

Седаны с академиками встали по обе стороны от микроавтобуса на парковке у кладбищенской стены.

– Выходим! – сказал Одинцову усатый конвоир, а здоровяк выудил из кармана ключ, отомкнул наручники и предупредил:

– Без глупостей.

– Не вопрос, командир, – согласился Одинцов. – Только ты как-нибудь посвободнее держись, что ли. Не позорь меня перед народом.

Дверь автобуса с гулким рокотом отъехала в сторону. В проёме показались Салтаханов и старший академик.

– Я никуда не пойду! – снова занервничал профессор. – Я буду сидеть здесь и ждать.

– Сидите, пожалуйста, – сказал старший, – кто же вас гонит? Остальные могут выйти и размяться, если есть желание. Только не уходите далеко. На всякий случай мы с коллегами рядом.

Одинцов поднялся и вслед за конвоирами шагнул в открытую дверь.

64. На погосте

Так обычно бывает на городских похоронах. Человек пятьдесят собравшихся бессмысленно толпились неподалёку от свежевырытой ямы; поглядывали на окрестные могилы, над которыми покачивались в вышине старые деревья, и читали надписи на памятниках. Они тискали в руках цветы, курили, перебрасывались негромкими репликами и ждали команды – что делать дальше. За командира был Сергеич, заместитель Вараксы. Он шушукался с могильщиками, но как только заметил приближающегося Одинцова – прервал разговор и поспешил ему навстречу.

– Ну слава богу… Пытались до тебя дозвониться, а ты который день трубку не берёшь. Здорóво.

Мужчины обменялись крепким рукопожатием.

– Я номер сменил, прости, забыл предупредить, – сказал Одинцов и мотнул головой в сторону конвоиров, застывших рядом. – Это свои ребята, Вараксу хорошо знали. Работаем вместе… Помощь какая-нибудь нужна?

– Нет, всё нормально, сейчас начнём.

– Я тогда пока с мужиками поздороваюсь… Да, сигареткой не угостишь? Я свои в машине оставил.

Получив сигарету и спички, Одинцов прикурил, с явным удовольствием затянулся несколько раз и пошёл здороваться. Конвоиры не отставали.


Тайна трех государей

Надгробие Дмитрия Рождественского, Гран-приора Мальтийского ордена (Серафимовское кладбище).


Сергеич недолго смотрел им вслед: надо было распоряжаться похоронами, а соображал он быстро, как и полагается выпускнику КУОС, ветерану нескольких войн и участнику десятков спецопераций.

Последние слова Вараксы были про помощь Одинцову. «Наизнанку вывернись, но помоги. Не важно, о чём он попросит», – сказал Варакса, который ничего не говорил зря – тем более в такой момент: он-то знал, что идёт на смерть. С Одинцовым в эти дни Сергеичу связаться действительно не удалось, и остальные тоже не дозвонились, однако тот откуда-то узнал про похороны. Пожимая Сергеичу руку, Одинцов сжал его кисть не один раз, а несколько. И массировал запястье, будто намятое наручниками или верёвкой. И затягивался необычно – показывал, что долго не курил. И эти два смурных молодца – какие, к лешему, свои ребята?! Своих Сергеич знал наперечёт, а остальным здесь делать нечего, и с какой стати Одинцову тащить к могиле погибшего друга кого попало…

Церемония оказалась короткой: о священнике речи быть не могло – не играл Варакса в эти игры; гроб с изувеченным телом не открывали, а почти сразу опустили в могилу. Сергеич как распорядитель первым произнёс немудрёные слова прощания, бросил на крышку гроба горсть мёрзлой земли и взглядом показал Одинцову: «Теперь ты».

Конвоирам пришлось остаться на месте. Одинцов подошёл к краю ямы, чуть отодвинув плечом Сергеича, помолчал несколько секунд и сказал:

– Мы тут все солдаты… Почти все. Воевали, смерть видели много раз, товарищей многих похоронили… кого удалось похоронить. И всё равно, каждый раз, когда вот так… Но хорошо, что хоть по-человечески, в родной земле…

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация