Лизе уже за 30, она хочет семью, детей, но отношения с мужчинами не складываются. У нее сейчас очередной мучительный служебный роман, который как-то затянулся. Лиза опасается зависимости, боится проникновения в ее пространство. Это ассоциируется у нее с властным отцом, болезненным половым актом. Лиза пытается с самого начала построить четкие правила нашей работы, которые ограничат мое проникновение на ее территорию.
Отец Лизы – из большой дружной крестьянской семьи. Для своих детей он установил жесткие правила: каждая дочь выполняла определенные обязанности по дому, получала по тарифу деньги, и с нее удерживался штраф за невыполненную работу. Мать Лизы была очень мягкой, нежной, но как бы «замороженной». После рождения дочерей у нее был выкидыш (мальчик), и затем, по-видимому, они прекратили с мужем половую жизнь. Во время беременности Лизой родители хотели Руслана.
В детстве Лиза собиралась выйти замуж за папу. Она лазила по папе, как по дереву, но избегала телячьих нежностей, выглядела перед ним боевой, сильной (как Руслан). Лиза росла активной, воинственной, давала отпор мальчишкам. Часто влюблялась, но скрывала это, «как и положено женщине». Однажды нашла с подружками презерватив и, не удовлетворившись их объяснениями, обратилась к маме. Та объяснила, что он служит для предохранения от беременности, и что половой акт – это болезненная процедура, нужная лишь для рождения детей, так что приходится терпеть.
По стопам отца Лиза поступила на экономический факультет. Когда Лизе было 20 лет, умерла от рака ее мать, и девушка вышла замуж за бывшего одноклассника – звезду школы. Через 8 лет она развелась с ним, так как он стал наркоманом. Потом у Лизы было много мужчин, обычно это оказывались маменькины сынки. Они нравятся ей своей мягкостью, но она не может дождаться от них уверенности и готовности взять на себя ответственность за их отношения.
Лизе всегда было нужно, чтобы ее любили все и по максимуму. Лиза готова заслуживать это, играя роль своего парня и одновременно хорошей девочки (Руслан в маминой юбке). Однако она не может ни с кем ужиться больше трех месяцев, так как от страха потерять партнера становится его тенью, и это ему надоедает. С очередным любовником Лиза прошла обычный цикл: выделила его как одного из самых симпатичных сотрудников и дождалась, пока он влюбился. Но через месяц бурных отношений он с оттенком пренебрежения заявил, что у него осталось лишь сексуальное влечение к ней (Лиза плачет).
С мамой Лиза выплакивала все свои обиды, та молча гладила ее по голове. Когда после смерти матери Лиза начала делиться своими переживаниями с отцом, тот заявил, что это надо держать в себе. Отец требует от нее брака, внуков и пугает одиночеством. На мое предложение обратить внимание на значение отцовской фигуры в ее проблемах Лиза реагирует болезненно: «Не трогайте моего отца!»
Подруги призывают ее не унывать, друзья хотят видеть ее активной и заводной, приходится прятать то, чем давно переполнена ее душа. Раз у других получается нормально, значит, она ненормальная. Если я ее не вылечу за месяц (ведь она не тяжело больная), она прекратит ко мне ходить. Лиза считает свою жизнь бессмысленной, так как никто (сейчас я) не может понять и разделить ее переживания. Ей стыдно, что она позволила себе плакать передо мной. Раздраженно вытирая кулачками слезы, Лиза спрашивает:
– А как вы сами переносите кризисы?
– До смерти матери я считал, что давно обхожусь без нее, теперь между мной и смертью никого нет, и я понял, что в этом и была ее важнейшая роль последние годы. Сейчас меня поддерживает принятие жизни и смерти, как они есть, бездонные и вечные, и во всем этом есть мое законное место.
– Да, это то самое, – говорит Лиза, задумчиво глядя мне в глаза.
Прошел месяц, Лиза пришла в четвертый раз. Она недовольна мной. Учитель учит ученика, врач лечит больного. А я жду, что клиент будет делать что-то по своему усмотрению. Ей казалось, что я добрый и мягкий (очередной Принц?), к тому же лучше ее знаю, что с ней сделать, она была бы хорошей клиенткой в моих руках. Но она не узнала от меня ничего нового, я ничем не помог ей.
Она перестает понимать меня, когда я в чем-нибудь возражаю ей. Я не всегда даю ей высказать все аргументы в пользу того, что у нее все нормально, и у ее родителей тоже. Она и без меня уже начала пересматривать свое отношение к отцу, которого раньше обожала. А отношение к матери пересмотрела еще раньше. И как это поможет ей в отношениях с мужчинами? Наверное, у нее со мной ничего не получится, как и с другими (я тоже не Принц). Она решила попробовать обойтись без меня.
Обычно Лиза работает допоздна, дома неохотно что-нибудь готовит себе на скорую руку, без аппетита съедает, ложится в постель и проваливается. А вчера она с подругами до 23 часов сидела в кафе, а потом дома до 3 часов ночи примеряла разные наряды к новым босоножкам. Мне нравится и ее сегодняшний наряд, и женский интерес к своей привлекательности. Не хочется расставаться, но…
– Будем подводить итоги?
– Да. Вы мне ничего не дали. Хотя я стала касаться запретной темы – своих родителей, которые, безусловно, самые лучшие в мире. Но надо было спросить моего согласия касаться этой темы, предупредить, что это может произойти. Вы действовали хитростью. Теперь я вас раскусила, но у вас не получится очернить моих родителей, и вам придется меня потерять (ведь такие потери невозможно пережить, не так ли?). Вы и так целый месяц брали с меня деньги ни за что (а ей в детстве приходилось их зарабатывать у папы). Подругу (которая прислала Лизу ко мне) вы столько времени дурили, и так и не научили, как исправить мужа. Всё, с меня хватит. Нате вам ваши деньги.
– Спасибо.
– На здоровье. Мне еще приходить?
– Как хотите, Лиза, я по-прежнему готов вам помогать.
Через несколько месяцев подруга Лизы, приславшая ее ко мне, после развода со своим мужем возобновила работу со мной. Подруга передала мне большой привет от Лизы и сообщила, что Лиза готовится к свадьбе с героем затянувшегося служебного романа. Между прочим, его зовут Руслан. – Помните, как родители называли крошку Лизу, когда она обитала в раю маминого животика?
Похоже, что Лиза перестала идеализировать отца, отказалась от поиска Принца. Вероятно, себя она тоже не представляет больше принцессой и поэтому согласилась на обычную земную любовь вместо ожидаемого раньше райского блаженства.
Все наши подсознательные желания, противоречивые по природе и безграничные по содержанию, ждут своего исполнения именно в любви. Наш партнер должен быть сильным и в то же время беспомощным, вести и быть ведомым, быть аскетичным и в то же время чувственным одновременно. Он должен изнасиловать нас и остаться нежным, посвящать все свое время только нам и напряженно заниматься творческим трудом. Пока мы считаем, что он действительно может выполнить все это, он окружен ореолом сексуальной переоценки. Мы принимаем силу этой переоценки за силу нашей любви, но на самом деле лишь демонстрируем напряженность наших желаний, потому что сама природа этих требований делает их невыполнимыми.
