– Кино комиксам не товарищ, – добавил он в заключение. – Я думаю, оно на самом деле обедняет комиксовую реальность. Превращает ее в эдакую тыквенную грядку для киностудий: приходи себе да рви.
Когда на меня находит цинизм, я тоже задаюсь вопросом, не станет ли мир комиксов для Голливуда просто дешевой научно-исследовательской лабораторией. «Комик-Кон» в Сан-Диего, ежелетнее сборище нескольких тысяч создателей и читателей комиксов, в последние годы превратился в мероприятие в стиле кинофестиваля «Сандэнс», с более чем сотней тысяч гостей и предпоказами главных грядущих кинопремьер в жанре сай-фай, фэнтези и хоррор. Признаюсь, я облегченно вздыхаю, когда проходит еще один год, и никто опять не сделал плохого фильма по «Сэндмену» – комиксу, на котором в основном базируется моя репутация в жанре.
Но я остаюсь оптимистом. Пусть фильм Фрэнка Миллера по «Городу грехов» и не так силен, как его комикс – но все же там, на большом экране, очутилась его картина, сделанная на пару с Робертом Родригесом, и смена носителя поводом для компромисса не стала. «Зеркальная маска» от первого кадра и до последнего – фильм Дэйва Маккина как с визуальной точки зрения, так и с музыкальной. Почти двадцать лет спустя после первого фильма о Бэтмене я понял, что отнюдь не кино дает комиксам путевку в жизнь. Но это все равно очень весело.
Опубликовано в выпуске «Гардиан» от 3 марта 2006 года.
V. Комиксы и кое-кто из тех, кто ими занимается
Это такой фокус, на нем стоит вся хорошая литература: коробка, в ней зеркало под углом, а за ним спрятаны голуби, и еще потайной ящик под столом.
Хорошие комиксы и тюльпаны: речь
Эту речь я прочел на «Даймонд Комикс» – десятом ежегодном розничном семинаре. Стоял апрель 1993-го, и мир комиксов пребывал на пике беспрецедентного коммерческого бума.
Я хочу поговорить с вами о комиксах. Причем о хороших комиксах – и о том, почему вы должны делать все что можете, чтобы продавать их как можно больше.
Но сначала я поведу речь о тюльпанах.
Меня часто просят – в письмах в редакцию и на автограф-сессиях – посоветовать миру каких-нибудь интересных книг или даже составить список литературы для чтения.
Что ж, одна из моих любимейших старых книг – впечатляющих размеров том под названием «Наиболее распространенные заблуждения и безумства толпы», написанный почти сто пятьдесят лет назад одним джентльменом по имени Чарльз Маккей. В нем перечисляются занятия и увлечения – как мудрые, так и не особенно, – которым люди посвящали свою жизнь. Там есть главы, посвященные таким разнообразным предметам, как, скажем, алхимия, дома с привидениями, медленные отравители, великое луизианское земельное мошенничество и популярные крики уличных разносчиков в викторианском Лондоне.
Еще в книге куча персонажей, среди которых можно найти, к примеру, мистера Мэтью Хопкинса, самопровозглашенного генерального охотника за ведьмами, который в начале сороковых годов XVII века рыскал по Англии – действительно в поисках ведьм. Он брал по двадцать шиллингов с деревни за то, чтобы приехать и испортить всем жизнь, и еще по двадцать за голову каждой обнаруженной и ликвидированной ведьмы. Парень зашибал неплохие деньги, выявляя ведьм где ни попадя и отправляя их перемолвиться словечком с создателем, пока в один прекрасный день его не занесло в одну саффолкскую деревушку, где у стариков оказалась губа не дура, так что они со всем уважением сообщили ему, что, дескать, никто в целом свете не может ловить ведьм в таких диких количествах, если только ему не поставляет адски точную информацию сам Вельзевул. Так что не успел Хопкинс придумать на это какой-то достойный ответ, как его самого уже принялись с пристрастием испытывать, после чего он безотлагательно стал уже бывшим генеральным охотником.
Мораль отсюда такова, что охота за ведьмами – возможно, не самое мудрое занятие, а кроме того…
Вообще-то я не о ведьмах пришел сюда толковать. Они, в конце концов, имеют мало отношения к стоящим перед нами важным вопросам – а именно к комиксам и розничной торговле.
Нет, как я уже сказал, я хочу поговорить с вами о чем-то куда более близком к нашему общему миру четырехцветных смешнючек.
О тюльпанах.
Вот представьте себе картину: Голландия, XVII век. Тут экран идет волнами и на нем поспешно мелькают кадры с деревянными башмаками, ветряными мельницами, каналами, набережными и головками сыра в красном воске (на вкус более-менее как желтая резина).
Чего-то, впрочем, не хватает… Ах, да – тюльпанов.
Первые тюльпаны прибыли в Западную Европу с Востока в конце XVI века и сразу же обрели в Голландии огромную популярность.
В 1634 году голландцы были так одержимы страстью к этим цветам, что все нормальное производство в стране встало, а население (вплоть до последних отбросов) ударилось в торговлю тюльпанами. Мания все нарастала, а вместе с нею и цены, пока в 1635 году <…> не дошло до того, что их стали продавать на вес в перитах (это такая крошечная гирька, меньше грана)
[76].
За одну луковицу тюльпана как-то дали двенадцать акров первоклассной земли под застройку в Гарлеме. За другую – 4600 флоринов (то есть примерно 10000 долларов современными деньгами) плюс новую карету, запряженную серой парой и полный комплект упряжи к ним.
Некий богатый купец как-то наградил принесшего добрые вести матроса копченой селедкой на завтрак. Матрос, слыхом о тюльпанах не слыхавший, прихватил с собой из дома благодетеля какую-то луковицу, которую, вернувшись к себе на корабль, благополучно порезал колечками и сожрал.
Оказалось, бедняга позавтракал тюльпаном стоимостью в 3000 флоринов, за что и переселился на некоторое время в тюрьму.
К 1936 году во всех крупных городах Голландии уже существовали тюльпановые биржи, функционировавшие как нормальные, фондовые.
Вам надо было бы… но я лучше процитирую еще немного из Маккея.
Тюльпановые маклеры спекулировали на взлетах и падениях тюльпановых фондов и делали большие деньги, покупая, когда цены падали, и продавая, когда они снова поднимались. Многие на этом скоротечно обогатились. Золотая морковка столь соблазнительно болталась у них перед носом, что голландцы один за другим ныряли в тюльпановый рынок, как мухи – в плошку с медом. Каждый верил, что страсть к тюльпанам продлится вечно, что богачи со всего мира так и будут слать за ними в Голландию и платить любые запрошенные цены. Все богатства Европы скоро стекутся к берегам Зёйдерзее, и бедность навсегда покинет благословенные Нижние Земли. Нобли, горожане, фермеры, механики, матросы, лакеи, горничные – даже трубочисты и старухи-старьевщицы – все теперь баловались тюльпанами. Представители всех сословий обращали свою собственность в наличные и инвестировали в цветы. Дома и земли шли на продажу по пагубно низким ценам…
Вот вам, смотрите – целая страна, внезапно чокнувшаяся на обогащении и твердо уверенная, что тюльпаны никогда, решительно никогда не перестанут быть безусловным, идеальным объектом для инвестиций. Когда до остального мира тоже дойдет и он кинется вдогонку за Голландией, все тюльпаны на свете уже будут принадлежать ей, и она станет еще богаче, чем сейчас.
