– Без тебя мое будущее неинтересно.
– Не говори так.
Я прижалась щекой к его груди, а он погладил меня по плечу и заботливо натянул повыше плед.
Крепко обнявшись, мы слегка покачивались в гамаке. Мне хотелось, чтобы часы остановились на этом мгновении и оно растянулось на целую вечность.
Денис задумчиво созерцал верхушки деревьев. А я не могла надышаться им. Иногда, как сейчас, мне становилось очень страшно. Любовь, которую я испытывала к нему, была столь велика, что она разрывала мне сердце. Она переполняла меня, причиняя физическую боль.
Мне было больно находиться с ним, любить его так сильно, что границы моей личности стирались. Но еще больнее – находиться вдали от него. Его власть надо мной была абсолютной.
– Вон то облако, – указал он на небо, – похоже на яблоко с листочком.
– А вон то, – подключилась я, – на опрокинутую статую Будды.
Денис засмеялся. Я чуть приподнялась на локте – и залюбовалась им. Каких бы красивых парней я ни встречала за свою жизнь, я всегда видела в них изъяны, а его лицо, тело, весь он являлся для меня безупречным.
– Почему ты так смотришь? – удивился он.
– Потому что ты красивый.
– Красивых много, – проронил он.
– Для меня это не так. Я люблю смотреть на тебя.
Он хмыкнул.
– Я помню. Кстати, надеюсь, ты убрала камеру с дома напротив, направленную на мой балкон.
– Конечно, – солгала я.
– Хорошо, – улыбнулся он, – а то бы я решил, что ты одержима мной.
– А это правда.
Он перестал улыбаться, и я сказала:
– Ты замыкаешься всякий раз, когда я говорю о своих чувствах.
Денис помолчал, а потом признался:
– Я думаю, твоя любовь ко мне, сияющая тысячей огней, перегорит. И все эти слова… Дело времени. Короткого времени.
– Значит, мое очередное «Люблю» заставляет тебя мысленно прощаться со мной?
– Наверное.
Я села, накинув покрывало на плечи.
– Хочешь, я больше никогда не скажу, что люблю тебя?
Он притянул меня к себе и, запустив пальцы в волосы, шепнул:
– Тогда как же я узнаю, что ты все еще любишь?
Я обвила руками его шею.
– Заглянешь в мои глаза – и все поймешь.
Он внимательно заглянул мне в глаза и едва заметно улыбнулся.
Это был чудесный день. Мы заказали еду из ресторана. А пока ждали доставку, пошли гулять в лес.
Тут – среди сосен – совсем не чувствовалась осень. Мы набрели на прозрачное лесное озеро. Когда Денис принялся скидывать одежду, я возмутилась:
– Ты заболеешь!
– Я уже болен, – весело бросил он.
– Чем?
– Кем, – подмигнул Денис.
Обнаженный, в лучах солнца, он медленно спускался по склону. Когда его ноги погрузились в воду, Денис обернулся:
– Ты со мной?
Я застонала:
– Не-е-ет…
Он строго и иронично сказал:
– В горе и радости, значит?
Я сняла платье и швырнула ему в спину.
– Это нечестно!
Денис засмеялся:
– Знаешь, на что можно смотреть вечно? На огонь, воду и то, как ты раздеваешься.
Я продефилировала мимо него, а затем отошла на несколько шагов, разбежалась и нырнула.
Он присоединился. Вода была холодной, но мы все равно поплавали минут пять. А потом, продрогшие, вылезли на берег. Денис вытер меня своей футболкой, но я так дрожала, что он огорченно сказал:
– Прости. Я думал, будет здорово.
– Прощу. Согрей меня.
Мы занялись любовью тут же, на берегу. А после вернулись в домик среди деревьев. Нам привезли еду: роллы, пиццу, пирожные, вино.
Мы обедали и играли в шахматы на желание, расстелив на полу плед у горящего камина.
Я проиграла.
Денис спросил:
– Тебе не страшно?
– Загадывай, – поторопила я.
Но он лег на пол, подложив руки за голову, и промолвил:
– Мне нужно подумать.
– Как долго?
– А ты торопишься?
Я встала, взяла наши опустевшие кружки и, подлив в них чай, объявила:
– Будешь тянуть, я отыграюсь.
– Посмотрим.
Я поставила на пол кружки и, присев рядом с Денисом, погладила его по волосам.
Он лукаво взглянул на меня:
– А если я загадаю, чтобы ты каждое утро вот так гладила меня целых десять лет!
– Загадай.
Он рассмеялся.
– Нет. Это слишком скучно.
– Думаешь?
Он посерьезнел. Сел, взял кружку, пригубил и сказал:
– Пицца была ужасной. Надо будет написать этому ресторану поганый отзыв!
Я сделала вид, что меня увлек вид за окном, и отвернулась, желая скрыть, как больно царапнули меня его слова. Разве может быть скучно любить его? Любить друг друга! Что такое десять лет, если я готова гладить его волосы всю жизнь!
Денис погладил меня по колену, промурлыкав:
– Я не хочу, чтобы мое желание было обычным.
– Загадай необычное, – нежно улыбнулась ему.
– И ты выполнишь? – подозрительно прищурился он.
– Постараюсь.
Я боялась, что сейчас, когда мы так близки, он спросит о том, что ему рассказала Стефания. И мне придется лгать ему, глядя в глаза. Но он не спросил…
* * *
В школу я приехала на метро. Мне оттоптали все ноги, оставив безобразные пыльные следы на замшевых бежевых туфлях. А на колготках какая-то женщина, рванув свою сумку, сделала мне зацепку. Хорошо, что на мне была юбка ниже колена, бежевая, с черным пояском, а зацепка оказалась чуть выше, потому что в давке юбку перекрутили и задрали чуть ли не до пояса. Какой-то студент чуть не уронил книгу в декольте моей белой блузки.
Я принципиально не села в машину Андрея. И не жалела.
У гардероба я столкнулась с Лией.
Она наградила меня лучезарной улыбкой. А я так и не смогла выдавить ответную улыбку. На ней было синее шелковое платье с фотографиями из инстаграма, а поверх – черная мужская толстовка с закатанными рукавами. Но, кажется, ее это совершенно не заботило. Волосы она заплела в две косички, завязанные какими-то веревочками. Без косметики.
С таким же успехом она могла взять громкоговоритель в учительской и всем объявить, что она этой ночью не спала дома, а была со своим любимым парнем.
